Ее можно понять. За последний год вопрос о разводе вставал несколько раз. Как Стерхов ни маскировался, как ни конспирировался, Зинаида со временем вычисляла его любовниц и закатывала скандалы. Развод мерцал впереди подобно маяку в тумане. Мерцал и пугал своей безысходностью.

– Только не говори мне, что выносил мусор, но наши баки оказались настолько переполнены, что тебе, бедняге, пришлось ездить в соседний квартал, – начала с места в карьер Зинаида, забыв выключить пылесос. – За то время, что ты отсутствовал, можно было проверить все баки в городе… и не по разу!

– Не буду, конечно, – пожав плечами, как можно хладнокровней ответил Илья. – Тем более что это неправда. Если ты выключишь пылесос, я назову причину своего отсутствия. Кстати, почему ты вернулась с работы? И не позвонила? Я бы все объяснил.

Разглядев у супруги прядку прилипших ко лбу волос и полные слез глаза, Стерхов понял, что все достаточно серьезно. Потребуется все его сценическое мастерство, которого у него и так немного, чтобы как-то замять конфликт. Не факт, что получится.

– У меня разболелась голова, – сообщила Зинаида, выключая пылесос и садясь на диван. – Я не смогла работать, меня отпустили домой. Наша медсестра таблетки дала. Пока ехала до дома – вроде, полегчало. А тут увидела, что тебя, оборванца, нет, что квартира не убрана, и… голова разболелась с новой силой. Ведь как чувствовала, как чувствовала!

– Что ты чувствовала? – попытался перехватить инициативу Стерхов, но получилось вяло и неубедительно. – Да я, между прочим…

– У тебя опять появилась какая-нибудь… шмара? – перебила жена, запустив в него щеткой от пылесоса. – С ногами от шеи… С бюстом… как у этой… Последний раз говорю, давай разведемся по-хорошему! С меня хватит!

Увернувшись от летевшей в него щетки, Илья понял, что если он сейчас не перехватит инициативу, то потом это сделать будет невозможно в принципе.

– Я предлагаю другой вариант, – выпалил он, зажмурившись.

– Что еще за вариант? – долетело до него вместо подушки с дивана, последняя осталась в руках супруги.

Уловив короткую паузу, затараторил, не останавливаясь:

– Как смотришь на то, чтобы нам снять квартиру в другом районе. Помнишь, как в юности мы с тобой ютились по съемным комнатушкам, квартиркам? Как не хватало денег, как… А вдруг сегодня… дух авантюризма придаст нашим отношениям новый импульс, добавит остроты в рутинный быт, а?! Как ты считаешь?

– Уж не хочешь ли ты… сказать, – в бессилии вскинув руками, навзрыд прошептала жена, – что сегодня… ты ездил… смотреть квартиру? Это что, шутка такая?

– Думаешь, я могу шутить в таких ситуациях? – серьезно заметил муж, доставая из кармана джинсов листок с адресом и телефоном. – Вот, пожалуйста, Сардинская улица, дом сорок восемь, квартира сто сорок три.

Возникла напряженная пауза, в течение которой Зинаида мяла в пальцах обрывок бумаги, рассматривая его так, будто в нем, кроме китайских иероглифов, ничего не было. Стерхов стоял посреди комнаты, не зная, что ему делать. Потом осторожно присел рядом с супругой.

– Ты всерьез думаешь, – скорей почувствовал он, чем услышал, – это нам поможет? Это спасет? Смех да и только!

– Конечно, у нас кризис… э-э… второго десятилетия совместной жизни, – он попытался обнять ее, но Зинаида отстранилась. – Ведь я знаю, у тебя никого нет. Просто эмоции переполняют…

– Кризис, значит… Ну-ну. Какие уж тут эмоции!

– Давай так, я сейчас должен ехать в поликлинику, – он посмотрел на часы так, словно в них транслировался, подобно захватывающему боевику, сегодняшний вечерний разговор. – А как вернусь с работы – мы все обсудим.