– А что случилось? – поинтересовался до этого молчавший Емеля.

– Да, как только я дал то самое объявление, мол, кто рассмешит мою дочь и бла-бла-бла… Собственно, что я вам тут рассказываю, вы ж сами по этому поводу сюда пожаловали. Так вот и повалили ко мне шуты всякие со всех концов Сказочной Долины, да с добром разнообразным. Конкретно эту птицу притащили вчера и обещали – замечу, как и вы, стопроцентную гарантию. Вроде как Несмеянка глянет на нее, послушает птичьи занимательные речи и обхохочется.

– И? – одновременно и заинтересованно спросили Марушка с Емелей.

– Что «и»? Не оценила она, только лишь задумчиво изрекла в своей манере: «что это было сейчас, батенька?» – царь устало вздохнул, видимо, жуть как надоела ему эта вся свистопляска с дочерью. – Я того скомороха и выгнал взашей, а птицу себе оставил. Якобы она с Южных Островов Джиннов у какого-то местного падишаха долго жила. Но может и правда, таких у нас я отродясь не видел. А видел я много чего, сами понимаете, должность царская обязывает.

Марушка, Емеля и даже, казалось бы, Яшка закивали головами.

– Так вот, о чем это я. Ненормальная птица летает по всему царскому терему, горланит одной ей понятное на своем наречии и спать не дает ни мне, ни моей супруге уже вторую ночь как. Что с ней делать не знаю, прикончить бы и дело с концом, но поди ж ты – жалко, а жить с ней совсем невмоготу, – на этом моменте царь поправил свесившийся на глаза помпончик от своего ночного колпака.

Марушка медленным шагом, чтобы не спугнуть, направилась к экзотической птице.

– Как тебя зовут, дружок? – ласковым голосом промурлыкала девушка.

– Хлоша хор-р-роший, – отозвалась птица.

– Охламон он, а не Хлоша, – вставил царь.

– Ты же самая настоящая говорун-птица, да? – Марушка, казалось, и вовсе не заметила замечаний царя, увлеченная рассматриванием диковинной птицы.

Затем она медленно протянула руку, словно боясь спугнуть, и аккуратно погладила птицу по хохолку. Чудо-птица откликнулась на жест и даже, кажется, сама прильнула к руке девушки, потершись об нее.

– Ой, а можно я заберу эту красноперую говорун-птицу к себе домой, раз она вам совсем без надобности? – обратилась уже к царю Марушка. Сказать сказала, хотя совсем не ожидала от себя подобной дерзости перед самим царем. Но с другой стороны, а что она теряет? Дракон у нее есть? Есть. Ну допустим будет еще какая-то заморская говорящая птица – всё вместе веселей. А животные ее любят, вон у Яшки можно спросить. Хотя Яша, наверное, еще обижен на нее за этот забег с Печью, который она устроила ему менее часа назад.

Никто конечно не заметил, но стоящий поблизости дракон, на словах Марушки о том, чтобы забрать птицу домой, нервно дернул ноздрёй.

«Началось. Не было печали. Жили мы не тужили с Марушкой вдвоем, а теперь, видимо, втроем будем…» – подумал Яшка: – «То у царя над ухом она летала и орала, теперь у нас дома с Марушкой будет вместо будильника. Да, как бы не съесть ее такую ненароком.»

– Да забирай! Дурная птица с возу – царю легче. Свои поговорки у меня тоже имеются, но сначала моя дочь – Несмеяна, к тому же и вы обещали.

Царь махнул рукой в приглашающем жесте, а сам пошел вглубь терема, Марушка поспешила следом. Пройдя в большую залу, на манер забугорских названий, потому что светлицей или горницей это помещение обозвать было ну никак нельзя, девушка встала как вкопанная поразившись увиденным. Посреди той самой залы стояло сооружение доселе Марушкой невиданное.

– Фонтан, – указательный палец царя остановился на вершине невиданного Марушкой чуда. – И не просто, а источающий горячий и ароматный чоколатль – напиток из самого сердца Забугорья, как и сама конструкция. Шпионы мои принесли технический докУмент, изъятый из королевских мастерских самой Тиранессы Великой.