Но Вералга только улыбнулась довольно холодно, и отвела глаза цвета здешнего неба, неясно серо-голубого. Но ничего, близится весна, небо станет голубым, высоким.

– Не думаю, что нам долго придётся ждать, – сказала она. – Если Арик вдруг так рьяно взялся за дело, думаю, они с Аяей скоро будут здесь.

– С чего его вдруг так разобрало, не могу понять. Тысячу лет с лишком выжидал, и вдруг решил наказать Аяю? Наказать за преступление, которому тысяча лет. Не странно ли? – я посмотрел на свою бабку.

Она усмехнулась и сказала то, что испугало меня:

– Ничего загадочного, полагаю, он просто отыскал её. Поэтому и явился сюда…

Верно. Верно, Вералга, ты всегда была умной, да и какой ещё ответ мог быть на этот вопрос, конечно, я нашёл Аяю. Тысячу лет, больше, я искал, как все другие, как, возможно, искал Эрик и те, с кем теперь он так сдружился, отказываясь видеться со мной. И вот в такой изоляции всё чаще и чаще в моей голове возникала мысль о том, что очень легко найти Аяю, если спросить Того, Кто, конечно, и устроил её исчезновение. Я быстро понял, что без Него не обошлось.

После того, как мой разум перестала мутить злость и ревность настолько, что я стал способен соображать, я понял, что никто из предвечных не знал, где Аяя. Не знал Эрик, не знал даже Орсег. Посланники: насекомые, звери и птицы все возвращались ни с чем. Это могло означать только одно, что её спрятал Тот, Кто может сделать это так, чтобы её словно вообще не стало, ни в этом мире, ни в Том, где правила Его сестра.

Я пытался найти её своими способами, как делали это и Эрик, и Орсег, все эти сотни лет. Цели мои менялись, качаясь маятником от желания пылью лечь ей под ноги до представлений о том, что я душу её. И всё быстрее и чаще сменяя друг друга и сводя меня с ума. Потому что я переставал уже осознавать самого себя, даже науки, познание мира с каждым годом всё меньше захватывали меня, и, в конце концов, я как безумец, просто упёрся лбом в стену. Единственное, что мне осталось в моём тупике, это пробить эту стену, потому что я знал, Аяя за ней.

Да, я попросил Его.

Я не вела счёт времени, но только первое время, потом я спросила Его, что всё навещал меня все эти годы то чаще, то реже.

– Который год? – Он сделал вид, что задумался.

Он всё время так делает, ложь и притворство, насмешки, и обильная болтовня по любому поводу, призванная отвлечь от сути. Я уже давно привыкла не слушать, будто сквозь толстый занавес, когда слышишь только то, что важно, или что хочешь услышать.

– Год 477 от Рождества Христова. Вообрази, Аяя, как велик и великолепен оказался Ивус, я и не предполагал, что мальчишка окажется способен на такое. Теперь он правит миром, что там царь Иудейский, он стал повелителем всего мира. Вот так, не предвечный, не тот, кто обладает необыкновенными способностями, не самый умный, не самый прозорливый или образованный человек на свете, сын простого плотника и он Повелитель мира, самый могущественный из всех Богов, что когда-либо существовали на земле. И всё это не без моей помощи…

– Ох… ложь, – я покачала головой.

– Отчего же ложь? – почти искренне удивился Он. – Я устроил так, что он попался римским стражникам. Это было несложно, и Мировасор был готов сделать всё для этого.

– Ты ошибся на этот раз. Ты хотел погубить Ивуса, а на деле Ты сделал его бессмертным.

Он захохотал.

– Вот именно! Вот именно! А ты говоришь, я ни при чём.

– В своём величии велик только он один. Чист, великодушен, совершенный человек.

– Ох-ох-ох! – он замахал руками, смеясь. – Сколько пустых восторгов! Я понимаю этих тёмных, примитивных людишек, но ты! Ты всё знаешь. Ты всё видела своими глазами.