– Славная песня, – задумался караванщик и поглядел на нас с Караджаном с уважением, – достойная у тебя охрана, Фазыл-бай!

К нам подскакал верблюд одного из караванщиков:

– Впереди колодец!

– Останавливаемся на привал, – махнул рукой караван паши.

Мы подъехали к неприметной серой глиняной кочке, верблюды остановились, погонщики сняли с них тюки, напоили, набрали воду в бурдюки. Я подошёл к колодцу и заглянул внутрь: глубина впечатляла – дна я не увидел. Стены напоминали плетёную корзину, обмазанную тонким слоем глины. Наверное, так делали, чтобы они не осыпались… Караванщики жадно пили из кожаного ведра мутноватую воду, я тоже попросил, но когда отхлебнул, еле удержался, чтобы не выплюнуть: вкус солоноватый и явно отдаёт какой-то тухлятиной. Хорошо, что у нас оставался запас чистой воды. Хотя, когда он кончится, я, видимо, и эту тухлятину буду пить с такой же жадностью…

Караванщики развели костры и стали готовить пищу.

Нас пригласил к своему костру караван-баши, он поставил на огонь металлический ковш и кипятил воду для чая. На скатерти, расстеленной возле костра, поставили угощение: сладости, мёд, жареные фисташки, орехи и мясо на деревянных блюдах. Караджан подналёг на мясо, мы с Фазылом тоже изрядно проголодались и не отставали.

После сытного ужина мы довольные разлеглись отдыхать, караван-паши, отдав необходимые распоряжения насчёт дозора, тоже прилёг рядом.

– Вы говорили, что любите поэзию, – спросил я у него.

– Да, но мне по душе философские стихи, – ответил он:

Приход наш и уход загадочны, – их цели

Все мудрецы земли осмыслить не сумели.

Где круга этого начало, где конец?

Откуда мы пришли? Куда уйдём отселе?

– Так сказал Царь философии Запада и Востока, Знаток греческой науки.

– Я думал, это Омар Хайам, – сказал я с удивлением, узнав знакомые строки.

– Это он и есть, – подтвердил Кайкубат.

Я процитировал наизусть:

– Как всё это печально, – вздохнул караван-паши, – но есть лекарство от тоски, – с этими словами он достал кувшин, – как сказал великий искатель истины:

…Разрывали оковы мы достаточно долго, не раз пришлось караван-паши ходить за новыми кувшинами, Фазыл играл нам и пел, Караджан показал, как он мастерски фехтует мечом, а потом мы пошли проверять, чей верблюд дальше плюнет… я, помнится, напав на излюбленную тему, долго рассуждал о том, что надо ценить счастье настоящего момента и не думать о будущих неприятностях. Уже глубокой ночью нас всё-таки сморил сон, и мы с Кайкубатом заснули в обнимку прямо во время философской беседы…

Просыпаться было тяжело, я поспешил открыть глаза, а вдруг я уже дома?….Но чудо не свершилось: в поле моего зрения печально жевал жвачку верблюд…

Фазыл и Караджан как ни в чём не бывало, помогали укладывать тюки Кайкубату. Караван-паши участливо взглянул на меня и протянул мне кувшин:

– Нет, нет, я больше не буду вина, – отрицательно затряс я головой, от каждого движения из глубины живота поднималась тошнота.

– Это не вино, – снова протянул кувшин Кайкубат, – это дуг, попробуй.

Я с опаской взял кувшин и принюхался, белый напиток источал чуть кисловатый запах. Когда-нибудь, чует моё сердце, меня здесь точно отравят…, но на вкус дуг оказался вполне приятным… ничуть не хуже рассола…

Кругом суетились караванщики, затаптывали костры, пополняли запасы воды, нагружали вьюки. Меня издалека приветствовал ржанием Байчибар. Еле-еле залез я на коня и попросил его постараться скакать как можно медленнее, а не трясти меня словно мешок с овсом, как обычно. Чибар смилостивился и только заметил, что мне крайне повезло, что он не верблюд, а племенной, чрезвычайно умный и чуткий иноходец с плавным ходом.. – передним приводом и кожаным салоном, – добавил я, но, впрочем, тут же извинился, потому что в это утро был беззащитен как младенец и Чибар мог жестоко отомстить за мои шутки…