никто не знает, как проник ты в двери.

С чего ты взял, что надобен мне зять?

Привык я женихов всех убивать»!

***

Но наш герой угрозой не смутился,

убийством женихов не удивился:

– «Желаешь знать, как я проник в дворец?

Мой конь на крыше»! – молвил молодец.

За руки крепко подхватив царевну,

ступил на лестницу на крышу первым.

За ним подался под охраной слуг

и царь, но властвовал над ним испуг:

– «Что может делать, о, прости, Всевышний,

вопрос раба, обычный конь на крыше»?

Хозроев сын коня меж тем достиг,

взобрался на него в какой-то миг

и вместе с луноликою царевной

стал подниматься в небо постепенно.

Тут слуги закричали: – «Это джинн!

Ты смерти избежал, наш господин»!

Глаза следили, как с зарёй на небе

летят в обнимку двое. Эту небыль

царь запретил на людях повторять.

Дорогой, мол, увёз, супругу зять.

Так как царевну провожали плачем,

(джинн уносил её, ведь не иначе),

царевич рёк: – «Поедешь ли со мной»?

– «Готова на край света за тобой»!

***

И, сидя на коне, по-над долиной

летели так они дорогой длинной,

лишь изредка спускаясь на привал.

Рой птиц по небу их сопровождал.

Порой, дивясь, на них глазели люди,

но больше над пустынею безлюдной

к заветной цели пролегал полёт

под солнцем и при свете ярких звёзд.

Вот показалось царствие Хозроя,

и хвалится жених: – «Оно – большое.

Именье вот у твоего отца —

три дня пути с начала до конца,

тогда как, глянь, персидская держава

так необъятно широка, что слава

повсюду на земле о ней гремит»!

И, говоря так, принял гордый вид.

Царевне слушать это не в обиду,

нарадоваться тут не может виду

могучих и обширных городов,

теченью ручейков среди садов…

И вот вдали уж светится столица.

Улыбка счастья на влюблённых лицах:

вернулись, наконец, к себе домой,

и ждёт в дворце их отдых и покой.

***

И вот они среди садов султана,

в беседке у бурлящего фонтана.

У входа конь волшебный недвижим.

Сейчас придётся разлучиться им.

Сидеть и ждать велит жених красотке,

а сам к отцу тропой короткой ходко

с известьем и приветами спешит,

чтоб поделиться радостью души!

Вот перед ним седой султан на троне,

пришедший весь народ застыл в поклоне,

а юноша бежит к нему: – «Отец!

Вернуться смог к тебе я наконец»!

Был тот печален от разлуки с сыном,

а потому явления картина

на сердце пролила его бальзам,

спустился с трона поскорее сам,

припоминая бранью звездочёта,

что с сыном разлучил из-за полёта

и потому сидит сейчас в тюрьме.

Когда пришёл конец сей кутерьме,

хотел султан отметить встречу пиром.

Невиданную прежде внешним миром

всю роскошь в пире царскую явить —

и тысячи позвать и есть, и пить.

***

– «О, батюшка, ещё одна причина

для пира есть – нам надо должным чином

с царевной Саны свадьбу совершить.

В сём городе сумел я сокрушить

воздвигнутые перед ней преграды —

и крепости, и стражников отряды.

И потому так важно для меня

Благодарить индийца за коня»!

– «О, сын, боюсь, в коварство звездочёта

ты не совсем уверился в полёте.

Я прикажу в куски разбить коня,

чтоб он не разлучал с тобой меня»!

Султан велел всё ж привести злодея,

и вскоре тот пришёл в цепях, робея.

– «О, смог ты чудом казни избежать,

мой сын желает милость оказать»!

Пока сбивали цепи звездочёту,

тот слышал все рассказы о полёте.

О том, в каком саду царевна ждёт —

не медля, маг туда тропой идёт

и видит луноликую красотку.

пред ней склонясь, целует землю кротко.

– «Ты кто, пришелец? Твой ужасен вид»! —

испуганно царевна говорит.

– «О, госпожа! Пусть облик безобразный

не отвращает прочь тебя напрасно.

Царевич оттого избрал меня,

что любит и ревнует так тебя…

К дворцу велел перенестись поближе

нам на коне, чтоб встретили с престижем

царевну Сана мириады слуг,

готовых к оказанию услуг»!