на поиски собрался устремлённо

невиданных доселе им чудес

и как орёл глядит с высот окрест.

Увы, но солнце движется к закату,

что ж, ищет он дворцовые палаты,

чтоб только там найти себе приют,

где царский ужин нынче подают.

И отыскав дворец средь улиц длинных,

на крышу целит дома-исполина.

Ездок, сойдя с волшебного коня,

решился там провесть остаток дня.

Одолевают юношу сомненья:

явился он сюда без приглашенья,

а ну как схватит стража и в тюрьму?

Он с опасением глядит во тьму.

Но тихо, пусто в царственных покоях:

– «Такого быть не может, что ж такое»?

Царевич ищет, как спуститься вниз

и голову склонил через карниз.

Вдруг, загремев, открылися ворота.

И в темноте тут засветилось что-то.

Толпа людей ступила на порог,

и он услышал топот сотен ног.

Он разглядел, несли в корзинах пищу

для царского стола, а не для нищих.

И среди них, прекрасна как Луна,

с осанкой царственной, плыла она —

родная дочь поместного султана.

Гость восхищён, она ему желанна.

И он воскликнул от избытка чувств.

О, в крике этом радость или грусть?

Себя он обнаружил восклицаньем.

И вот уж стражники глядят с вниманьем

на крышу дома, головы задрав.

Во тьме могли б искать и до утра,

царевич сам, найдя на двор ступени,

в круг освещённый выбрался из тени.

И хоть у стражников – и лук, и меч —

закончилась победой гостя сечь.

***

Пора в рассказе разъяснить толково:

что дочь султана делала такого

в ночное время посреди дворца?

Весь день она сердилась на отца —

тот жениха спровадил накануне,

и чаянья её пропали втуне.

Так сердце сжалось девушки в груди,

что захотелось от родни уйти.

И вот она с рабынями и стражей

идёт к дворцу в ночи чернее сажи,

попировав, развеять грусть-тоску

и слёзы отереть скорей со скул.

Вот почему, узнав о нападенье,

глядит на бой со стражей с умиленьем.

Ей нападавшего приятен вид.

И юноше царевна говорит:

– «Ты тот, должно быть, кто в дворце отцовом

просил руки моей, идти готова,

о, юноша прекрасный, за тобой.

Дарован мне супруг самой судьбой»!

Невольницы коврами поскорее

пол устилают, аромат курений

с жаровен опахалами гнетут —

для пары этой создают уют.

Тут стражники побитые очнулись

и во дворец отца её метнулись:

– «Властитель Саны, не вели казнить,

спеши ты дочь свою освободить!

Над нею властвует один из джиннов

в обличье человеческого сына

могучего персидского царя.

И, внешности своей благодаря

по нраву оказался он царевне.

О, мы не в силах магии сей древней

оказывать достаточный отпор»!

– «Как, бросили вы дочь одну? Позор!

И почему я верить должен бредням»?

Вскочил, а был силач он не последний,

в угаре годы разом скинул с плеч

и со стены схватил огромный меч.

Ревя как зверь, охотником забитым,

идёт царь к двери дочери закрытой,

но прежде узнаёт он у рабынь,

как во дворец проник Хозроев сын?

– «Он поджидал нас будто б в этих стенах.

Откуда тут – не знаем совершенно.

Твердит, что отдал сам ему ты дочь,

вот от чего явился в эту ночь»!

***

Такая тут отца взяла досада,

что понял он, что биться с пришлым надо.

Собрался с силою и вышиб дверь,

взревев при этом словно лютый зверь.

Что видит он? Возлюбленная пара

в покое не теряет время даром.

И говорит царевна: – «Вот отец»!

Тут на ноги вскочил с ковра юнец

и закричал басисто и столь страшно,

что царь остолбенел, о рукопашной

забыв тотчас, и робко лишь спросил:

– «Ты из людей иль джиннов»? и без сил,

так как от страха подкосились ноги,

сел на ковёр. – «Я – не один из многих,

а сын Хозроя, славного царя,

что может с войском разгромить тебя.

Как можешь ты равнять меня с шайтаном?

Должно быть, ты напился нынче пьяным.

Прощаю от того, что ты отец

возлюбленной жены», – сказал юнец.

– «Ты утверждаешь, но могу ль я верить,