Хлюп.

– Мясными машинами имени фон Неймана. Во славу Скрижали Штатного Расписания!

Дэниэл ничего не мог поделать, лишь лежать, прижатый к полу и ждать неминуемой кончины. Внезапно Вольф выпрямился.

– Нет! Оставьте меня в покое! Я не буду служить вам, ублюдки! – крикнул он невесть кому.

Он поднял руки. Теперь бешено вращающиеся лезвия приблизились к его собственному горлу… Дэниэл поневоле зажмурился, когда его окатило снопами искр, горячей кровью, ошметками остро пахнущей плоти и обрывками парадного костюма генерала. Когда Дэниэл открыл глаза, все уже было кончено.

– Что… черт возьми, это такое?! Что он с собой сделал?

Надо было позвать врача. Однако Дэниэлу сразу же сделалось кристально ясным, что никакой врач Вольфу уже не поможет. Первый Консул был мертв. Первый человек государства был мертв! Мертвее некуда!

В следующую секунду в кабинет ворвались штурмовики Вольфа. Дэниэл понял, что сейчас его расстреляют, а потом уже будут разбираться, что тут, собственно, произошло. Но стрелять они не стали, а заперли двери, склонились над телом и попытались оказать боссу первую помощь. Через минуту или две они убедились, что их старания тщетны, и выпрямились. К тихому ужасу Дэниэла один из штурмовиков без тени почтения пнул безжизненное тело шефа.

– Ну, вот, опять! И это уже второй лишь за последний месяц! Теперь ждать двое суток, пока пришлют нового.

– Главное, что каждый последующий тупее и злее предыдущего, – охотно включился в беседу другой штурмовик.

– Заткнитесь, – резко велел им самый крупный юнит, очевидно, командир. – Вы в порядке, мистер Ланкастер? Можете встать?

Дэниэл поднялся и обеими руками вцепился в спинку чудом уцелевшего кресла, стараясь не смотреть на изувеченное тело Вольфа. Голова генерала почти отделилась от шеи, а грудная клетка была разворочена так сильно, что в месиве из мяса и искрящих проводков Дэниэл даже мог видеть легкие и сердце.

– Послушайте, я ничего не делал… он сам…

Командир поразмыслил. Дэниэл расслышал внутри его громадного механического тела тихие всплески – это были его мозг и нервная система, упакованные в герметично запаянную колбу с питательной жидкостью и подсоединенные сложнейшей системой нейрошунтов к механическим частям.

– Мы согласны замять этот инцидент, – наконец, сказал он, – если вы позволите нам незаметно вынести тело из здания. И, конечно, если вы будете молчать о том, что только что случилось здесь.

– Но… он же мертв!

– Это не проблема.

– Но как же…

– Послушайте, мистер Ланкастер. Вы тоже желаете стать трупом? Так мы вам это устроим. Без проблем.

Нет. Дэниэл не хотел превращаться в труп и молча мотнул головой в отрицании.

– Ладно. Тогда я отправлю одного из моих парней за начальником вашей службы безопасности. Пусть сделает, что нужно.

Один из юнитов их покинул. Дэниэл остался наедине с остальными. Они стояли, нацелив ему в живот дула тяжеленных плазменных орудий.

– Ну, эмм… как ваши дела, ребята.

– Нормально, спасибо, что спросили, сэр.

– Я бы предложил вам выпить, но вам это не нужно?

– Мы получаем достаточное количество питательных смесей и электричества для наших батарей, мистер Ланкастер.

– Эээ… да? И как вам живется без тел. Без ваших человеческих тел, я имею в виду.

– Наши механические тела стократ более эффективны и производительны, чем жалкие кожаные мешки, созданные природой, – сказал командир с явной гордостью. – Но некоторые ренегаты, понимаете, думают, что могут остановить прогресс.

– Эээ… кто, например?

– Например, ваш брат.

– Кит? Почему?

– Ну, если вы не слышали, пару лет назад он запретил использование на заводах Корпорации в Промышленной Зоне новейших модифицированных производственных чипов. Мол, юниты от их использования выгорают, раньше стареют и умирают. А еще распорядился, видите ли, повышать юнитов по службе вне зависимости от их рангов. Но есть еще кое-что, даже хуже.