– Всего лишь появилась на свет.

Королева-мать сильнее сжала губы.

– Рассказывай, – велела она.

– У ее величества Урсулы была младшая сестра, Катарина… – я запнулась.

– Продолжай.

– Ваш сын полюбил ее, – я поневоле вновь понизила голос до шепота. – Плод этой любви перед вами. Я их дочь.

Августа опустилась в кресло.

– Если бы только я не видела твоего лица… – произнесла она устало. – Подойди ко мне, дитя.

Я приблизилась.

– Садись, – указала она на кресло напротив. – Как зовут тебя, моя дорогая?

– Корделия.

– Что значит фамилия, которой ты назвалась при входе?

– Ничего. Это выдумка.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

– Восемнадцать, – повторила королева. – Да, восемнадцать… Конечно… Как быстро летит время… Где ты жила все эти годы?

– В башне из слоновой кости, неподалеку от Вершена. Ее возвел для меня Берос.

– Берос? Он служил когда-то нашим архивариусом, верно?

– Да, это так…

– Что ж… не ожидала от него столь смелого поступка. Казалось, такой скромный мальчик… Впрочем, внешность обманчива. Но не всегда. Если бы я только не видела твоего лица, дитя…

– Я похожа на маму?

– Ты – сама Катарина. Только глаза… у тебя мои глаза, девочка. Как же ты жила все эти годы? Тебе было известно о своем происхождении?

– Нет, я ничего не знала. Берос учил меня всему, что знал, Герта вела хозяйство… Герта – это моя няня. Гард, дракон, стерег башню. Еще у нас был василиск для охраны, подслеповатый, правда… но об этом никто не догадывался. Да и вообще о нас мало кому было известно. Я редко бывала в городе.

– Вершен – это, кажется, захолустный городишко на севере?

– Да.

– Приходилось как-то бывать проездом… тысячу лет назад. Почему Берос открыл тебе, кем были твои родители?

– Наступил день моего совершеннолетия. Я стала взрослой.

– Чего он добивался?

– Добивался? Не знаю…

– Зачем он укрывал тебя все эти годы? У всего есть какая-то цель.

– Может быть, он просто любил меня?

– Любил, – усмехнулась Августа. – Ради любви к чужому младенцу не будешь рисковать шкурой. Как ты попала в его руки?

– Берос рассказывал, после того как я родилась, Урсула велела отнести меня в лес и оставить там, на съедение диким зверям.

– А он не послушался?

– Нет.

– Отважный архивариус, – пробормотала королева. – Где теперь Катарина, тебе, полагаю, неизвестно?

– Конечно же, нет… Я никогда ее не видела.

– Я верю тебе. Я знала об их романе. Все знали. Это было слишком… слишком заметно. Марк никогда не умел держать что-либо в секрете, тем более от меня. Но я не знала о беременности Катарины… хотя подозрения у меня были. А потом, когда она исчезла… это было чертовски подозрительно. Я никогда не сомневалась, что к этому приложила руку Урсула. Значит, ты хочешь признания. Признания и защиты. Во всяком случае ты честна. Это хорошо. Но понимаешь ли ты, что я не могу назвать тебя принцессой?

– Я… не рассчитываю на это, – я проглотила ком в горле. – Когда я говорила о признании, я имела в виду иное. Мне бы хотелось, чтобы вы… вы приняли меня как родственницу… как внучку.

– Ты бастард, – резко сказала Августа. – Плод беззаконной любви. У тебя нет никаких формальных прав. Бастарды исключены из линии престолонаследия, их имена не указывают в генеалогическом древе, ты понимаешь это?

– Конечно, – я была готова расплакаться. – Конечно… Я не претендую…

– Признать же тебя как родственницу, как внучку… Это просто сказать. Признать тебя как внучку – значит не только объявить о твоем существовании, но и уравнять тебя в правах с законными детьми Марка. Это больше, чем я могу тебе дать, девочка. Ты не понимаешь, чего ты просишь.

– Но… что же мне делать? Вы хотите, чтобы я вернулась обратно?