– Нет. Не хочу. Да и не станешь ты больше сидеть в своей башне. Детство кончилось.

– Тогда что со мной будет? Вы выгоните меня?

– Нет. Я должна подумать, Корделия. Если бы ты только знала, сколько хлопот причинила своим появлением… А я люблю покой. Я старая женщина и терпеть не могу семейные дрязги.

– Но ведь я не виновата…

– Нет. Иди отдыхать. Я велю, чтобы тебе приготовили ванну и постель. И ничего не бойся. Пока ты со мной, тебя никто не тронет.

Глава четырнадцатая. В гостях у королевы

Да, не того я ждала от этой встречи! Не того…

Но ведь могло быть и хуже? Правда же, могло?

Я могла бы вовсе не добраться до Бранкарского замка, могла бы сгнить в подземелье в королевском дворце Кайны, меня могла убить Урсула, признав во мне дочь Катарины, или просто убить, не рассчитав силы заклинания тогда, во время покушения в парке…

А я цела, невредима, мне предоставили кров, стол и защиту.

Кстати, по поводу стола… К столу-то ведь меня никто не пригласил. После встречи с королевой молчаливая служанка провела меня в спальню, предназначенную для гостей. Здесь меня ждали чистые простыни, завернутый в пеленку кирпич в постель, а вскоре должна была подоспеть и ванна…

Но вот поесть мне никто не предложил.

Зато здесь был колокольчик для вызова прислуги.

Рассердившись, я позвонила.

Через две минуты в комнату заглянула давешняя служанка.

– Вы что-то хотели, леди?

– Да, – я решила отбросить прочь ложный стыд. – Я весь день провела в пути и очень проголодалась. Можно мне что-нибудь поесть?

– О, конечно… Я принесу поднос в спальню.

Пока прислуга ходила на кухню, я рассматривала комнату, в которой мне предстояло провести ночь. Это было уютное, небольшое помещение, которое содержали в чистоте, и где, однако, явно никто давно не жил. Единственное окно выходило во двор замка, но сейчас было уже темно, и что там, снаружи, разглядеть было нельзя. Центральное место в комнате занимала кровать, вполне обыкновенная на вид. Я почему-то думала, что принцессам положено спать лишь под балдахином на сооружении, способном с легкостью разместить троих, а то и четверых, но здесь этого не было и в помине. Впрочем, я ведь и не была принцессой, что совершенно прямо дали понять. У кровати примостился столик, на котором стоял кувшин с водой и парой стаканов. Помимо этого имелся доисторический гардероб, куда можно было сложить багаж, которого у меня не было, и зеркало в резной оправе, в которое можно было бы любоваться, будь у меня хоть малейшее на то желание…

Я вспомнила о платьях, оставшихся у Мариеттиной портнихи, и вздохнула.

Впрочем, стоит ли печалиться о тряпках, когда надо думать о том, как спасти свою жизнь?

Стоит, когда на вас только одно помятое платье, и переодеться не во что…

Наконец явилась служанка с подносом. На подносе обнаружилась холодная баранина, хлеб, сыр и чай. Достойная трапеза для незаконнорожденной принцессы, в самом деле…

А ты чего хотела, Корделия? На что ты надеялась?

– Как поедите, можно будет принять ванну, – сообщила служанка.

– Хорошо, – согласилась я. – Спасибо, я позвоню.

Она вышла, присев в реверансе.

И я принялась за свой ужин.

Я жевала баранину и думала о том, что бабушка могла бы встретить меня более ласково. Могла бы сказать: «Корделия, дорогая, разумеется, мы с тобой совсем не знаем друг друга, но мы должны приложить все усилия, чтобы исправить это упущение».

О боже, что за чушь лезет в голову! Когда это королева (как странно называть ее так!) отличалась сентиментальностью? Она обещала тебе защиту. Защиту!

А признание? А с признанием придется повременить.

Закончив с едой, я снова позвонила. Явившаяся на зов прислуга провела меня в ванную комнату, где была приготовлена теплая вода и ароматное мыло. Я почувствовала, как начинаю все же проникаться симпатией к бабушке.