– Давай-ка есть.

– А охотник?

– Скоро придет, – пообещал Тимша, принимаясь за тушеного цыпленка.

Утро вступило в свои права; таверна наполнялась посетителями: торговцами, пастухами, ремесленниками. За окнами слышался скрип повозок, голоса, мычание коров, блеяние коз и овец, крики кур. Солнечный луч прокрался в помещение и заиграл на стенах веселыми зайчиками. Бодрое теплое ясное утро, а также прекрасный завтрак улучшили настроение Тимши, да и Мур уже не выглядел совсем уж мрачным.

– Если ты жил тогда во дворце, наверное, и настоящих карагаев видел и их удивительных коней, – обратился Тимша к собеседнику, подождав, когда хозяин, принесший, ко всему прочему, пироги и чай, отошел к другому столу.

– Видел, – просто ответил Мур.

– А витаров? – юноша даже дыхание затаил.

– И их тоже.

– Счастливый! – воскликнул восторженно Тимша, – а скажи…

Он только собрался напрямик спросить Мура, чем он занимался тогда в дювонском замке, как появился Синигир, конечно, нарядившись в изумительной белизны рубаху. Он легкой пружинистой походкой продвигался между столами, обратив на себя внимание присутствующих, особенно женского пола.

Охотник подсел к спутникам, окинул недовольным взглядом завтрак.

– Выглядит плохо, – заметил он.

– Отличная еда, вкусная, – возразил, разглядывая Синигира, Тимша.

Юноша никак не мог привыкнуть к особенностям поведения охотника: оно веселило, удивляло, и, если бы не серьезность ситуации, зверолов не преминул бы от души пошутить и над завтраком, и над рубашкой.

– Ну что ж, попробуем, – Синигир, несмотря на недовольство, с аппетитом занялся едой.

Однако наслаждался он недолго: мрачный углежог нарушил молчание:

– Так что же вы решили ночью?

Синигир не успел проглотить кусок пирога – от удивления тот застрял у него в горле. Охотник, расширив глаза, словно кричал зверолову: «Вот видишь, он точно витар!»

Но прямолинейный зверолов, не обращая внимания на взгляд Синигира, признался:

– Ничего не решили, хоть и не спали почти всю ночь.

Синигир, наконец, справился с пирогом и, пихнув Тимшу под столом ногой, строго произнес:

– Мы все думали, как же эта непонятная магия может подействовать на людей? Почему нашему зверолову она не навредила?

Мур мрачно взглянул на говорящего:

– Как магия действует? Убивает! Пока, как я понимаю, только нам совершенно случайно стало известно о возвращении глода, и, хвала небу, зверолов по неким причинам отделался только недоумением да обидой на тебя.

– Что же ты предлагаешь делать? – спросил Синигир.

– Вы отправитесь в Дювон, сообщите обо всем верховному Бескиду. Он старый мудрый карагай, оставшийся в живых в те суровые времена, а это о чем-то да говорит. Он обязан защищать Дювон, и, конечно, что-либо предпримет.

– А ты не поедешь с нами? – огорчился Тимша.

Зверолова не покидало огромное желание расспросить Мура подробнее о его жизни, а дальняя дорога позволила бы это сделать.

– Я навещу кое-кого, – уклончиво ответил углежог.

Тимша только собрался протестовать: в самом деле, если Мур счел нужным рассказать страшную правду, то зачем скрывать, куда и к кому он отправляется!

Однако Синигир кивнул, соглашаясь с углежогом, и почти радостно заявил:

– Ну, что ж, хорошо. Мы, как и хотели, держим путь в Дювон. Прощай, Мур!

Зверолов опешил: он не ожидал такого скорого прощания. Растерянно распахнув глаза, Тимша спросил:

– Мы уже расстаемся?

– Да, нельзя терять время, – Мур поднялся из-за стола, крикнул хозяина и вышел прочь.

Синигир удовлетворенно откинулся на высокую спинку стула и залпом выпил стакан яблочного сока. Хвала небу, Мур их покидает! Более подозрительного человека Синигир никогда не встречал, хотя в разных краях побывал и всяких людей видел. Охотник вполне доверял обостренному чувству опасности, которое подсказывало: «Будь осторожен!». Пока они с Тимшей будут добираться до Дювона, появится время поразмыслить и решить: витар Мур или нет.