– Ладно, – сердито зашептал Синигир, – ладно. Но, согласись, удивительное совпадение – наша встреча с Муром. Вот интересно, откуда он знает так подробно о войне карагаев и витаров?

Он встал, принялся прохаживаться по комнате, и в лунном свете зверолов разглядел: охотник даже не снял свои знаменитые сапоги, то есть спать не собирался.

– Откуда? – между тем продолжал Синигир уже тише, – откуда? Мур говорил так, словно сам был тогда в Дювоне.

Тимша поворачивая голову то направо, то налево, следил за передвижениями Синигира, потом предложил:

– А давай прямо спросим у Мура.

– Так он и ответил! – фыркнул охотник, – ты же зверолов – знаешь, что иногда зверя надо брать хитростью, а наш углежог – опасный и осторожный, не хуже барса.

– Но мне Мур не кажется опасным, – возразил Тимша, – просто, наверное, он что-то утаивает. Не считает нужным нас посвящать в какие-то свои тайны.

– Но он стал нашим спутником, и уже возложил на нас груз некой тайны! И раз так, должен рассказать все, до конца.

Синигир перестал вышагивать, уселся напротив зверолова, потер лоб, потом погрузил лицо в широкие ладони и затих. Разные путаные, но тревожные мысли метались в голове охотника. Пришедшая еще раньше догадка, теплившаяся где-то в самой глубине сознания, всплыла сейчас и требовала выхода.

– Послушай, – произнес Синигир, решившись, – допустим, Мур подошел к тебе из-за повозки. Но как получилось, что мы провели ночь у него в доме? Ведь мы-то этого не хотели! А потом, не знаю уж каким способом, он выведывает твою историю о встрече со мной …о, силы неба! С непонятно кем в лесу! Ему удалось изменить наши планы. И, в конце концов, мы слушаем историю, которую никто не знает.

– Может, из старожилов Дювона кому-нибудь она тоже известна, – возразил Тимша.

– Моя тетушка живет на Пятом холме, недалеко от Дювона: из окна ее дома видны городские башни. И она никогда не рассказывала о войне витаров с рыцарями-всадниками.

– У тебя, правда, есть тетушка? А я решил: ты придумал для Мура. Ты мне не говорил о ней, – прервал Тимша товарища.

Синигир невольно улыбнулся: юноша, по-видимому, считал, что должен знать об охотнике все, раз уж они путешествуют вместе.

– Не было случая, – пояснил он, – тем более, что в ней нет ничего особенного: милая добрая старая женщина, выращивает розы и варит варенье из их лепестков.

Тимша, вздохнув, улегся и мечтательно произнес:

– Мне от мамы осталась книга сказок… я и теперь иногда перелистываю ее, вспоминаю маму. Правда, там не говорилось, что карагаи погибли. Еще есть в книге картинки: рыцари-всадники в золотых доспехах на огромных котоврасах. Ах, какие чудесные эти кони! Морды у них, несмотря, что вытянутые, как у лошадей, словно человеческие лица с густыми бородами, а гривы, будто волосы, кудрявые и очень длинные, густые брови, глаза большие, яркие, так и полыхают голубым огнем! Картинки с ведьмами в книге тоже есть: страшные старухи и старики в черных длинных плащах с капюшонами.

– Это все замечательно, но вернемся к нашему таинственному знакомцу, – проговорил охотник, – согласись, все это более, чем удивительно: мы, словно зачарованные, сделали все так, как он хотел. И такие подробности о жизни чародеев и рыцарей-всадников может знать лишь участник событий.

– Участник? – удивился Тимша.

– А тебе все еще не понятно? – Синигир говорил негромко, но Тимше казалось: он кричал.

– Но как он мог знать, что после этой встречи с тоб… с непонятно чем, я отправлюсь к тебе, а ты предложишь поехать в Дювон?

– Я не силен в магии, но Мур сегодня поведал нам, на что способны витары, – значительно сказал Синигир.