***

В Золотой Шатёр Пайтор въехал на почтовых. Та самая кобылка, что служила ему верой и правдой последние два или три года, внезапно околела на одном из постоялых дворов, из тех что во множестве льнут к обеим сторонам Великой имперской дороги. Пайтор попробовал было поскандалить с трактирщиком, пытаясь убедить его в том, что бедное животное умерло из-за плохой пищи, но, признаться, из этого ничего не вышло.

Трактирщик, прожжённый малый с лицом ветерана гвардии и фигурой кузнеца, не стал вступать в перепалку, видя, что перед ним хотя и небогатый, но очевидно знатный человек. Вместо этого он просто отвёл юношу на конюшню, где показал с десяток отличных лошадей, которые явно не страдали от недостатка ухода. Не успокоившись на этом, хозяин продолжил экскурсию, препроводив Пайтора в сенник, где стоял густой душистый запах и было так сухо, что становилось ясно, что здесь не отыскать и клочка гнилого сена.

Но дальше случилось самое странное. Трактирщик повёл гостя в амбар, полный великолепного отборнейшего овса, и даже, немало изумив юношу, захватил добрую горсть зерна и тут же забросил себе в рот, больше похожий на ящик для ножей. Более того, далее он совершенно спокойно принялся перемалывать овёс своими крепкими зубами, испытующе глядя на скандального постояльца.

Впечатлённый увиденным и сражённый столь наглядной логикой, Пайтор даже извинился, чем растопил сердце сурового хозяина. Увы, денег, чтобы купить новую лошадь, у юноши не было. Отец, похоже, вытряхнул в тощий кошель сына почти всё, что ещё оставалось в его жалком имении, но этого всё равно было недостаточно, тем более, что молодого человека ожидала жизнь в одном из блистательнейших и дорогих городов мира.

Поэтому дальше, как мы уже упоминали, юноша двинулся в путь на почтовых. Более того, ему удалось изрядно сэкономить, разделив экипаж с каким-то курьером, направлявшимся в Шатёр кажется из Сеала. По сути, он даже скорее воспользовался гостеприимством последнего. Курьер как раз обедал на том самом постоялом дворе, и потому был свидетелем всего описанного выше. Он сжалился над молодым человеком и пригласил его отправиться дальше вместе за весьма символическую плату, на что Пайтор с удовольствием согласился.

Таким образом, юноша въехал в столицу великой империи с севера. Золотой Шатёр представлял собой громадный город, бо́льшую часть которого составляли, правда, неприглядные трущобы. Чтобы объехать Шатёр полностью кругом, потребовался бы не один час на доброй лошади.

Город был похож на расплывшуюся по столу догоревшую свечу. В центре его возвышался знаменитый Койфар – довольно высокий холм, кажущийся ещё более высоким из-за настроенных на его вершине зданий, а особенно – своих башен, известных во всём цивилизованном мире. Одной из них была та самая башня Кантакалла, куда в скором будущем надеялся попасть Пайтор.

Но подобно воску свечи, пригороды и городские окраины были размазаны на много миль от центра. Если бы кто-то мог взглянуть на Золотой Шатёр сверху, то он увидел бы что-то вроде огромной уродливой кляксы, одним боком прильнувшей к Калуйскому океану, но неряшливо и безобразно расплескавшейся во все другие стороны.

В отличие от многих других городов Паэтты, крепостная стена в Золотом Шатре проходила не по его краю, а гораздо глубже, опоясывая Койфар и защищая его обитателей от необходимости созерцания неприглядного нутра Нижнего города. Тем же, кому не так повезло в жизни, приходилось как-то выживать на этих грязных, вонючих, прогнивших от сифилиса улицах древнейшего из ныне существующих городов.