– Полагаю, я должна чувствовать себя польщенной, но, увы! – снова язвительно заметила Луиза, хотя уже чувствовала, что не стоит дразнить этого опасного человека.

– Если сами не понимаете, придется вам помочь – я запру вас в башне.

– Сожалею, но это не в вашей власти, герр кастелян. Что-то не припоминаю такого распоряжения барона, однако отчетливо помню, что, уезжая к королю, он приказал относиться ко мне со всем почтением, какое полагается баронессе!

В глазах Шольца промелькнул испуг, он ругнулся сквозь зубы и сделал шаг к Луизе. Она удивленно вскинула брови:

– Как? Вам нечего сказать?

– Не вынуждайте меня потерять терпение. – Руки кастеляна потянулись к ее шее, но он вовремя спохватился и одернул их: – Ведьма!

– А за такую дерзость будете влачить свои бесславные дни в нищете, бродя с чашей для подаяния, чванливый осел! – будто выплевывая слова, с нескрываемым отвращением произнесла Луиза.

– У вас не все ладно с рассудком, баронесса, наш господин всецело доверяет мне, вы жестоко поплатитесь за свои слова.

– Увы, барон сделал свой выбор, – надменно бросила она. – А ваши речи становятся утомительными, пора прекратить никчемный разговор, займитесь лучше своими непосредственными обязанностями. Я намереваюсь проверить расчетные книги, – и, задрав подбородок, выплыла из комнаты, оставив кастеляна скрипеть зубами в бессильной злобе.

Луиза гордо прошествовала мимо съежившейся от страха Марты.

«Какой бес вселился в нее, она чокнулась? Раззадорить любимца барона, которому тот всецело доверяет? Но может это хоть как-то встряхнет ее унылое настроение?», – промелькнуло в голове перепуганной служанки.

– Что за гнусное создание, – недовольно фыркнула Луиза.

– Он очень опасен, госпожа, скор на расправу и беспощаден.

– Вряд ли посмеет навредить баронессе.

«То, что показалось забавной игрой, подстегиваемой желанием отомстить грубияну за непочтительность, может обернуться поистине серьезными неприятностями в ее невероятном положении незамужней баронессы. Она воспротивилась человеку, уверенному в собственном превосходстве, – задумалась Луиза и решила: – Стоит избегать с ним встреч».

Шольц раздраженно рухнул в кресло:

– И что мне делать с этой проклятой гордячкой? Осмелилась унижать меня! Ведьма! – вне себя от злости прорычал он. – Не думайте, баронесса, что так будет вечно. Я заставлю считаться с собой! – Он положил ногу на ногу и тут же утешился мыслью о мести: – Я собираюсь подцепить вас на крючок и представить барону редкостной шлюхой.

Шольц, лелея внутри возникшую ненависть, полный решимости отомстить, стал следить за баронессой, но ничего предосудительного не заметил – расставленные шпионы лишь разводили руками.

Наблюдая за ней, он видел совершенное лицо, замечал волнующее покачивание бедер, прислушивался к чарующему голосу и, сам того не желая, пленился необыкновенной красавицей. Постепенно низменные инстинкты взяли верх над разумом. Он уже не мог больше ни о чем думать, только о ее роскошном теле, изгибы которого вводили в искушение овладеть ею, подмять под себя и насладиться дивными женскими прелестями. Одурманенный желанием, он забыл обо всем на свете, даже о свирепом и безжалостном хозяине.

Луиза в платье строгого покроя в сопровождении Марты навещала больного мужа прачки. Покинув ее неказистый домик, приютившийся где-то на отшибе хозяйственных построек, она радостно произнесла:

– Ему сегодня удалось сесть, он встанет, обязательно встанет!

– Просто чудо какое-то, у вас волшебные руки, госпожа. Эльза так и светится от счастья!

– Мартин хороший человек.

– Весь замок возносит хвалу баронессе, вашей красоте и доброте, вашему благоразумию, невиданной щедрости.