«Выступить с большого привала у дер. Хоухаухен в 3 ч. дня и следовать на дер. Цыншинцяондзы, не доходя которой стать в резервную колонну по правую сторону большой дороги».
Для атаки и разгрома станции была сформирована специальная штурмовая колонна под командой полковника Созрыко Дзанхотовича Хоранова, 62-летнего опытного осетинского воина, показавшего себя храбрецом еще в турецкую кампанию. В состав этой колонны, которая должна была по замерзшим болотам подойти к Инкоу с севера, включили по одному эскадрону (сотне) от всех драгунских и казачьих частей, четыре конно-охотничьи команды, полусотню пограничной стражи в качестве проводников и три эскадрона Приморцев в прикрытие коноводам.
Как и предписывала диспозиция, сводная драгунская бригада с 2 0-й конной батареей и поршневой полубатареей, под начальством генерал-майора Самсонова, наступала западнее большой дороги. 4-я Донская казачья дивизия, Дагестанский полк, 1-я и 2-я Забайкальские казачьи батареи под начальством генерал-майора Телешева, сформировав левый участок, продвигались восточнее большой дороги. Урало-Забайкальская казачья дивизия осталась в резерве.
Когда авангард 52-го драгунского Нежинского полка под командой подполковника В. В. Нарбутта (5 и 6 эскадроны) вошел в деревню Цяньшицяоцзы, передовая его застава была встречена ружейным огнем из деревни Хуаинтай. Авангард, обойдя эту деревню справа и слева, вынудил противника очистить позиции. Все рекогносцировки показывали, что у противника артиллерии на станции Инкоу не имеется и занята она лишь пехотными частями. Поэтому генерал-адъютант Мищенко отдал приказ выдвинуться главным силам вперед к деревне Хуаинтай и отсюда открыть артиллерийский огонь. В это время деревня была занята спешенным авангардом Нежинцев. Под его прикрытием в 1 6.3 0 и была развернута артиллерия для обстрела станции.
Первое упоминание о подполковнике бароне К. Г. Э. Маннергейме в «Дневнике военных действий 52-го драгунского Нежинского полка» относится именно к этому моменту:
«Вправо от артиллерии были рассыпаны в цепь два эскадрона правого бокового авангарда под командой подполковника барона Маннергейма…».
Далее узнаём: от передового и бокового авангардов были выдвинуты вперед, для наблюдения, три разъезда (под началом корнетов Л. Ланцуцкого, К. Ермоленко и В. Гершельмана). Удалось установить, что корнеты Л. Ланцуцкий (5 эскадрон) и К. Ермоленко (6 эскадрон) входили в дивизион подполковника В. В. Нарбутта. А вот корнет В. Гершельман (2 эскадрон), несомненно, состоял под командой дивизионера барона Ман нергейма и был послан на разведку от правого бокового авангарда.
У деревни Хоуюфань корнет В. Гершельман попал под ружейный обстрел и был легко ранен в ногу, но его разъезд, как и разъезд корнета Л. Ланцуцкого, продолжил движение.
В «Дневнике военных действий» читаем:
«Оба разъезда подошли почти вплотную к ст. Инкоу, как раз в то время, когда к станции подошел поезд с войсками, который был встречен на станции громкими криками “банзай”…»
Об этом же подоспевшем воинском составе и разнесшемся боевом кличе пишет и барон К. Г. Э. Маннергейм:
«…когда мы наконец увидели Инкоу, противник уже приготовился к обороне. Началось сражение. В самом разгаре его мы увидели, как мимо проехал военный состав из Порт-Артура – из открытых вагонов нам махали руками японцы и кричали “Банзай!”».
Впрочем, представляется, что сам барон если и видел состав, то только в сильный бинокль, поскольку он находился справа от батарей, далековато от самой станции (приблизительно в трех верстах). Полагаю, в данном случае под «мы» следует понимать тех Нежинских драгун, которые оказались в тот момент ближе всех к станции (а это были разъезды Л. Ланцуцкого и В. Гершельмана). Несомненно, корнет В. Гершельман впоследствии подробно доложил обо всем увиденном и услышанном начальнику своего дивизиона.