29 декабря в 6 часов утра все уже были на ногах. Вырыли могилу в мерзлой земле, положили в нее убитых, закопали и поставили наскоро сколоченный крест. Священник Черниговского полка, отец Митрофан, следовавший за бригадой верхом весь поход, отслужил панихиду над свежей могилой.

После панихиды отряд выступил по направлению к городу Ньючжуань. 52-й драгунский Нежинский полк шел в голове колонны главных сил. Один из его разъездов совместно с разъездом Черниговцев захватил и разрушил телефонную станцию и взял в плен двух японцев. Затем был захвачен транспорт приблизительно в сто повозок. Разъезды, высланные на рекогносцировку окрестностей Ньючжуаня, были встречены огнем японской пехоты из деревень, окружавших город, кроме того, были обнаружены небольшие кавалерийские части противника. Генерал-адъютант Мищенко, не желая ввязываться в бой, двинул левую колонну восточнее города, а среднюю и правую – западнее. Тогда две роты японцев отошли по направлению к Хайчену. Захват этой железнодорожной станции представлял бы серьезную угрозу для противника. А вот замерзший порт Инкоу, находящийся в стороне от основных коммуникаций, в то время фактически не имел никакого стратегического значения. Очевидно, японское командование потому и считало доходившие до него слухи о планировавшейся атаке на этот пункт обычной дезинформацией. Потому-то на пути конного отряда генерал-адъютанта Мищенко и не оказалось серьезных заслонов.

Местность вокруг Ньючжуана была пересеченной, с массой рощ и населенных пунктов. Колоннам пришлось перебираться через три ручья с крутыми берегами. Нежинский полк прибыл на ночлег в 10 часов вечера. В этот день было пройдено около 35 верст. Лошади находились под седлом со вчерашнего утра, то есть около сорока часов.

В полночь, на 30 декабря, для подрыва моста севернее станции Ташичао (Дашичао) вновь отправился поручик Дударов с эскадроном драгун и сотней пограничников. До моста они добрались, но, увидев, что он усиленно охраняется, не решились произвести атаку. Говоря в «Мемуарах» о шести эскадронах, назначенных для подрывов железной дороги, барон Маннергейм, несомненно, к четырем сотням охотников-казаков, действовавшим 28 декабря, приплюсовывает и бедолаг, делавших безрезультатные вылазки две ночи подряд. Была предпринята ими и третья попытка совершить крупную диверсию. Через сутки поручик 52-го драгунского Нежинского полка Дударов докладывал:

Однако взорвать стратегический мост этот отряд так и не смог.

Следует заметить, что вечером 29 декабря были направлены еще два самостоятельных разъезда для разрушения участка Ташичао – Инкоу. Один из них был под командой корнета 52-го драгунского Нежинского полка Леонида Замятнина. Отряд порвал телеграфную проволоку, заложил под рельсы четыре заряда и в 6.30 утра произвел их подрыв. Из-за этого японцам пришлось аврально потрудиться, чтобы восстановить движение. На ремонт ушло несколько часов, но работы завершились как раз вовремя. Можно сказать, и эта диверсия не принесла успеха.

Нападение на Инкоу было намечено на вечер 3 0 декабря. Генерал-адъютант Мищенко потребовал выступить от мест ночлега в 4.30 утра. Туман и гололедица задерживали движение. В 1 1 часов дня в деревне Хоухаухен (иное написание – Хоукаукхен) был устроен большой привал, затянувшийся на четыре часа. В диспозиции для колонны генерал-майора Самсонова указывалось: