Франк – заложник собственного бара, теперь «Великий лесничий» – его личный тюремщик. Глаза двух десятков офицеров люфтваффе устремлены на кумира, блестят от возбуждения, все наперебой изображают безудержное веселье! И сам Геринг – семипудовый шар безумия и власти.

– Тише, господа! – внезапно рявкает он. – Предлагаю игру.

В баре сразу становится тихо, как в окопе перед атакой. Геринг обводит оловянным взором столы, затем стойку бара.

– А, Жорж, вы здесь! Я хочу поиграть с вами.

– Я к вашим услугам, рейхсмаршал.

– Вот увидите, так можно много узнать о том, кто перед тобой. Для начала я достаю из кармана банкноту в сто рейхсмарок. Вот она. Новенькая, красивенькая. Сто рейхсмарок! Мой вопрос очень прост, Жорж: что бы вы сделали с банкнотой, если б она была вашей? Даю вам выбор. Вы можете либо угостить пивом прекрасное собрание офицеров рейха, собравшееся сегодня здесь…

Громкие аплодисменты подчиненных.

– …либо, – продолжает Геринг, – выбрать в этой комнате одного-единственного человека и поднести ему отличную бутылку. Ну? Что бы вы сделали, дружище?

Франк сверлит своего старого товарища настойчивым взглядом.

Не попадайся в ловушку, Жорж! Уходи в сторону, умоляю тебя. Отвечай вопросом на вопрос…

Но Жорж рад гнуть шею!

– Без колебаний, рейхсмаршал, я выбираю второй вариант.

Офицеры, лишенные пива, еще пуще аплодируют начальнику и его официанту.

Стоило Герингу войти, как бар превратился в цирк-шапито.

– Молодчина, Жорж. Смелый ответ и мужественный ум! Черта характера, дорогая национал-социализму. Такая удаль заслуживает награды. Дарю вам эту сотню рейхсмарок. А взамен, старина Жорж, вы сообщите нам, кто из этих достойных офицеров выбран для вручения подарка. Кому вы подарите роскошную бутылку?

Жорж, не теряя достоинства, поворачивается к стойке.

– Скажи-ка, Франк, ведь сто рейхсмарок – это цена «Дом Периньона» 1927 г., не так ли?

Франк едва кивает, прискорбно видеть, что друг и соратник так легко идет на сделку с совестью.

– Тогда открой бутылку и выпьем за здоровье рейхсмаршала Геринга!

Офицеры бурно аплодируют. Франк неохотно отправляет Лучано в подвал за бутылкой шампанского.

– Да здравствует Жорж! – гремит Геринг в экстазе. – Вас следует вознаградить! Все знают мою щедрость, и я оставляю вам двести рейхсмарок на чай! Хайль Гитлер!

– Хайль Гитлер! – эхом гремит в ответ.

– Danke sehr, mein Reichsmarschall, – отвечает Жорж, низко склоняя голову.

– Bitte sehr.

На глазах у Франка происходит именно то, чего он боялся: коварный подкуп душ, самое грозное оружие нацистов. Именно эту алчность в душе у Жоржа они и пытались разжечь.

Нацисты хотят уничтожить французский дух. Они сознательно развращают Париж, потворствуя самым низменным инстинктам. Скорее бы Петен взялся за дело, только он может все исправить!

Парижане не видят дальше своего носа, и все увязнут, один за другим. Вот и Жорж попал в ловушку. Он хочет урвать свое, как можно его винить? Но, видя, что тот протягивает Лучано одну из купюр, составляющих чаевые, Франк вмешивается:

– Не вмешивай парня в свои дела, Жорж, оставь бабки при себе. А ты, Лучано, живо иди в зал! Откупори оберфрицу шампанское. Займись пока обслуживанием клиентов.

Лучано подчиняется, но по глазам видно, что расстроен: жаль упущенных денег. Франк кипит:

– Что на тебя нашло, Жорж? Ты что, не понимаешь, что это ловушка?

– Ты просто дрейфишь, – бурчит Жорж. – Разве ты сам не хочешь наварить на них денег?

– Хочу, но не так.

– Делай, как я, старина, и не лезь ко мне в печенки. Я применяю тактику Зюсса. Ты видел, как одевается наш виконт? Костюмчики, как у паши? Всегда элегантный, болтает гладко, дамочки в восторге. Четко знает свое дело. Сегодня, если ты при деньгах, ты король. И еще я смогу что-то посылать матери. Еду, теплые вещи, новые туфли на кожаной, а не на деревянной подошве.