Она поморщилась, рассматривая кусок пластика в сахарных кусках. Пожалуй, Мила знала несколько женщин, что не постеснялись бы облизнуть его. Лишь бы на счете оказалось приличная сумма, а у генерала Сурового та явно имелась.
– Что-нибудь еще, – он ехидно улыбнулся. – Звучит так словно, вы хотели бы тоже что-нибудь оторвать, взамен.
Девушка коварно улыбнулась в ответ.
– Ну, мы не в тех отношениях, чтобы мне захотелось вам что-то оторвать. Обычно отрывают, – она запнулась и многозначительно покраснела.
Ему стало по-настоящему интересно, как она назовет его яйца и член. Какой выберет способ.
– Что?
– Вашего малыша.
–Что!?
Никогда его еще так не оскорбляли.
Тренькнул телефон Милы.
Теперь они были разрумяненные, как маков цвет.
– Ну, вашего… – она вкинула руки от нелепости ситуации.
Тренькнул еще раз.
– Ваша мама звонит!
– Вам показать!?
– Не стоит. Я сама все разгляжу! Подробно! Под лупой! Пока будем снимать с вас это…
– Вы еще снимите на видео!?
Она засмеялась, не в силах сдерживаться, спрятав лицо в ладонях. Ну, в конце концов, не каждый божий день в ее практике случается подобное.
Мужчина смотрел серьезно, негодуя и не понимая, как они за столь короткий срок вышли настоль странную тему.
Это же надо такое изречь!
Работать она, конечно, не будет. Но грех ее не использовать.
Он перестал улыбаться, наблюдая, как она безуспешно пытается взять себя в руки, взгляд ползет на место, где выпирает ширинка, и ржет. Нагло ржет, пологая выяснить через пять минут, что там скрывается. Стоит ли достоинство большего разгона и усилий?
Однозначно, милое дитя. Суровый вынужден был признать, бой проигран. Он ей все конечно покажет. Ну, чего ему прятать бойца? Слава богу, проиграна не война.
– Мила?
Ему не ответили, захлебываясь от хрюканья, доносившееся через ладони и тонкое длинные пальчики с идеальным маникюром. А сам он подумал, что стоит разузнать все, что сможет о ней. Кто, откуда и чем занимается?
Следующие пятнадцать минут сотрудники слышали, как из кабинета владелицы консультации «Банан и рот» доносится шум воды, полагая, что бесстрашные вопли, стоны и выкрики уже не за горами. И, пожалуй, стоит готовить договор, о неразглашение чужих государственных тайн.
Возможно! Но пока это было не точно.
Глава 3*
О девичьей игрушке
Девичья игрушка
пОтеря дилдо
Я проехал на нем через железные ворота, вверх по асфальтированной дорожке, которая петляла к парадной двери особняка Бисби размером с сарай . Я выскользнул из своего драндулета и уставился на архитектурное чудовище – два мрачных этажа из красного кирпича и бронзовых горгулий, обрамленных колоннами южной готики , которые вставляли гнилые зубы в уродливый облик здания. Для середины Великой депрессии это было вполне обычное заведение. Открытие нефти в бассейне Лос-Анджелеса обогатило немногих избранных, в то время как большинство
тащило своих усталых собак через очереди за хлебом и бюро по трудоустройству.
Я отказался от декоративного медного дверного молотка и постучал в дверь кулаком. Слуга провел меня по тихому, прохладному коридору, устланному мраморным ковром, вверх по винтовой лестнице, обитой красным бархатом, в кабинет хозяйки поместья на втором этаже.
Ее звали Этта Бисби, и она сидела за обшитым дубовыми панелями письменным столом, достаточно большим, чтобы вместить двадцать выживших на "Титанике". Она встала, прошлась по покрытому лаком деревянному пространству, давая мне возможность хорошенько рассмотреть все, что у нее было.
И, детка, у нее их было предостаточно. Ее большие круглые груди натягивали пуговицы жемчужно-белой блузки, как у толстушки в остальном она тоже не походила на еду из столовой: миловидное личико, черные как смоль волосы, уложенные на макушке тыквой теми же искусными, женоподобными мастерицами, которые ткут золото из шлака, тонкая талия и стройные икры и лодыжки, выглядывающие из-под юбки сапфирового цвета.