Как только раздался свисток на перерыв, к Денису вернулись боли в ногах и пришло осознание: «Блин, а мы ведь ведём в счёте».

Рома в перерыве что‑то им говорил, что‑то пытался донести и капитан команды. Сами «станкиновцы» как‑то поддерживали, ободряли друг друга, но всё это стремительно стёрлось из памяти, как только прозвучал свисток, знаменующий начало второго тайма, и над игровым газоном взвился в воздух овальный мяч.

Игра пошла вязкая, тягучая, с множеством борьбы около рака с обильным количеством действий форвардов. Опять трещали кости, опять пятнадцать парней одной команды ломали пятнадцать парней другой команды и наоборот. Овальный мяч заставлял жить, заставлял биться за себя, заставлял самых скромных, интеллигентных людей становиться тиграми, агрессорами, раскрывая всю свою сущность обратной стороны, что в повседневной жизни прячется глубоко внутри, и достать её оттуда бывает очень и очень сложно. Лишь магия овального мяча порой может вытащить её наружу. Только на восемьдесят минут, пока длится матч, а потом волшебство заканчивается, и «яростный воин» вновь лезет глубоко в «схрон», садится в засаду. Я часто видел потом волшебство обратного характера, когда «понторез», «великий герой» обычной жизни, встречаясь с магией овального мяча, схлопывался, как схлопываются пузырьки воздуха, вышедшие из зоны кавитации. «Пшик» – и нет «пузырька». И это выглядит ещё страшнее, чем волшебство первое.

У «станкиновцев» отлично заработала система схватка плюс веер. Несколько ударов схваткой стянули на себя защиту «дипломатов», оголив другой край, в который мяч затем и ушёл. Ян убежал заносить свою вторую попытку, торжественно подняв руки после приземления. Свят с реализации промазал.

– Пытаюсь сохранить интригу, – отшучивался капитан, но ни ему, ни остальным уже не шутилось.

Сейчас либо пан, либо пропал. Это прекрасно понимали и хозяева. Уже в следующей атаке они плотно завладели преимуществом на половине поля «дружины Маркина» и додавили, довели свою атаку до попытки. Нервы шалили у всех. Бьющий «дипломатов» мажет с реализации в третий раз за игру. Вновь команды занимают позиции, вновь Маркин тянет «дыню» в центральный круг. Но тут, вот в эту самую минуту в голову к Денису закрадывается уверенность, необъяснимая, невероятная уверенность в успехе:

– Свят, дай мне, на мой край! – машет он рукой капитану. – Я завладею, я занесу!

Откуда появилась такая уверенность, Денис и сам не мог потом объяснить, просто «я занесу», и всё.

Мяч зависает над полем, следуя на левый фланг атаки. Наш герой, обретая крылья, то ли нацепил себе на ноги сапоги‑скороходы, то ли приделал турбодвигатель. Он оказывается перед двумя защитниками «дипломатов». «Эх, не успею поймать в воздухе», – мелькает мысль стрелой. Не успеют это сделать и соперники. «Дыня» валится вниз. «Отскок! Дай мне нормальный отскок. В руки мне отскок». Игровой снаряд очень привередлив, но не в эту секунду. Мяч взлетает вертикально вверх после контакта с землёй, зависая бабочкой над газоном. Два шага, Денис его хватает, плотно прижимая правой рукой к грудной клетке. «Есть! – и следующая шальная мысль: – Сейчас занесу!» Впереди два противника. Они двигаются навстречу, сокращая расстояние. Денис уходит вправо, первый остаётся по левую руку, второй высится исполином во фронте, перед ним. «Резко влево, в щёлку между ними!»

– И‑и‑и‑и‑и, – со звуком вылетает воздух из сжатой в тисках груди. В щёлку было не успеть, и Денис не успел. Подавляющий захват валит его навзничь, расстреливая из станкового пулемёта все надежды на попытку. От досады Денис не выкладывает мяч – судья свистит нарушение, останавливая игру.