Повисло молчание. Никто не спешил как-то реагировать на услышанное. По лицам читалось абсолютное равнодушие. Только Дарза зашевелилась, бестактно зевнув во весь рот. Она легла на стол, подложив теперь под щеку локоть, и снова сладко засопела.

– Все верно, – Корви взяла вожжи диалога в свои руки. – Я пришла познакомиться с вами прежде, чем отправлюсь на первое задание. Так приказал Обвинитель. Мое имя вы уже знаете, мне хотелось бы узнать ваши.

– А, кажется, про нее тогда и спрашивала Сирэлл, – проигнорировала слова девушки гаргулья. – Помните, когда мир тряхнуло?

– Не может быть. Она выглядит такой… слабой и немощной, – насупилась многорукая в краю стола.

– Хозяину виднее, – подключился тонкий переливчатый голос кукольной леди в балахоне. – Обвинитель решил, что она заслужила этот дар. Нам всем следует принять его волю и отнестись с уважением к его новой слуге.

– То, что решено им, не оспаривается нами, – согласился мужчина в черном костюме и широко заулыбался. От этой улыбки по спине запросто могли заползать гусеницы тревоги. Он погладил съежившуюся арфистку за ухом, ласково и бережно, как любимую кошку, затем стукнул легко по ее инструменту. Струны вмиг засверкали, заискрились, покрываясь бриллиантовой пыльцой. Музыкант тонко пискнул и замотал головой так, что уши захлопали, но мужчина в черном костюме неумолимо сжал маленькие руки и резким движением вниз провел пальцами арфистки по струнам, оставляя яркий багряный след.

Пленницы в клетках под потолком дернулись. Послышались всхлипы.

– И еще, – произнес он спокойно, но твердо, будто учитель, и повторил движение под сдерживаемый визг виноватой. Вскоре окровавленные кисти существа были свободны. Дирижер отмахнулся и с пинком приказал скрыться долой.

«Жестокий жест воспитания», – отметила Корвилла. Она пересеклась с его черными глазами, колючими, как зимний боярышник, и поняла – это бездонный кладезь бессердечных идей, направленных на создание, по его мнению, идеалов. Даже на нее этот мужчина смотрел с откровенным изучением всех деталей. Один изъян в чем-либо мог бы спровоцировать его сокрытое под вежливой улыбкой непринятие. Этой напрягающей особенностью он походил на шершавый ноготь, который, пробегая по ткани, так и норовил зацепиться за неудачно вздернутую нитку.

– И ранее пленники искупляли себя, – присоединилась девушка в балахоне. – Становились преданными слугами.

– Таких по пальцам пересчитать, – презрительно фыркнула многорукая.

– Но такие были!

– Прошу прощения, но может мы уже представимся наконец? – раздраженно перебила всех Минерва. – Не думаете же вы, что господин прислал ее знакомиться, чтобы мы все подружились и устроили банкет? Нравится вам или нет, Корвилла теперь часть дворца и слуга Обвинителя. И сейчас следует рассказать, кто мы и чем занимаемся, чтобы она имела представление. Безусловно, Совет – не единственные обитатели дворца. Есть еще слуги, есть слуги слуг, и так далее. К этому всему ты постепенно придешь сама, Корвилла. Я – Минерва, заведующая архивом грехов, глава грехописцев, а это, – она кивнула на спящую девочку. – Это Дарза, хранительница грехов.

– Бедняжка сильно устает, – заметила Корви.

– Ничуть, – скривилась женщина. – Это ее, так называемая, особенность. Главная задача Дарзы – охранять архив. Ее мозг получает всю информацию о свитках, и пока она спит, она контролирует безопасность и изоляцию хранилища.

– Проще говоря, если что не так – хранительница поставит на уши всех и вся, ибо вездесуща, – по-прежнему улыбчиво пояснил мужчина в черном. – Меня зовут Эллиор. Управляющий. Ответственно забочусь о порядке во дворце, в саду и по всей территории нашего большого дома. Прислуга, досуг – все это я способен организовать оперативно и качественно, – он чуть поклонился, глядя в глаза Корвиллы. – Обращайтесь, миледи.