«Конечно, лорд-Генерал», – мягко ответил Аларик, приняв ее состояние кивком. Он знал, что это был символический жест с ее стороны. Последователи Вейн, если они окажутся проблемой, могут быть удалены. Аларик, по своему усмотрению, имел право запрашивать дополнительные силы из любой ветви армии Империи, даже, возможно, Астродесант, если возникнет необходимость, полномочия, предоставленные немногим лицам в Империи Человечества. Он знал, что это было. Это был всего лишь способ для Вейн выиграть себе немного времени, замести следы или найти способ вырваться из сети, которую Аларик медленно плел вокруг нее, которую он уже начал строить вокруг этого Мегаполиса. Сеть была разработана, чтобы поймать всех тех, кого считали еретиками, тех, кто отвернулся от Бога-Императора и пал от хищничества Архиврага, представленного махинациями Хаоса и другими отвратительными ксеносами по всей галактике.

Когда Вейн и ее окружение покинули комнату, Аларик повернулся к Аурелии и Кастусу. «Она что-то скрывает», – заявил он, устремив взгляд на закрытые двери, «что-то, что она не хочет обнаружить. Она знает об этом убийстве гораздо больше, чем рассказала нам. Что-то здесь, в этом мире, очень, очень неправильно, и его щупальца могут достичь и высокого, и низкого, через весь этот город, сверху донизу, до самых низов, и протянуться даже до планетарной элиты, и до самого верха, до тех, кто прожил свою жизнь на утонченных высотах того самого Шпиля, в котором они стояли».

«Согласен», – пророкотал Каст, не отрывая руки от оружия. Он достаточно долго служил в СПО, чтобы распознать обман, даже от кого-то вроде Вейн, который пытался скрыть свои истинные чувства за жизнью лжи и обмана. «Я уже видел этот взгляд раньше. Она обеспокоена. Даже напугана». Кастусу или его собственным доверенным последователям не составило бы большого труда запугать тех, кто служит Вейн, если это будет необходимо. Он мог служить в СПО Кузняграда большую часть своей жизни, но его истинная преданность оставалась Империи Человека, его народу и, превыше всего, его вечному лидеру, Богу-Императору.

«Вопрос в том», – добавила Аурелия задумчивым голосом, – «чего она боится из того, что мы найдем? И какое отношение это имеет к шепоту, к тьме, которую я чувствую растущей вокруг этого города? Я уже чувствую ее притяжение, Священник-следователь. Даже сейчас, когда мы стоим здесь». Она знала, что это Хаос, даже если она не смела в этот момент произнести его отвратительное имя, чтобы дать хоть какое-то доверие или мысль такой злой силе. Тем не менее, его сила, если с ней не разобраться и не очиститься, окажется опасной. «Это выходит далеко за рамки простого убийства».

Аларик кивнул, его взгляд снова скользнул по покоям губернатора, ища какую-то упущенную деталь, что-то, что они могли упустить в своих первоначальных расследованиях. Он также мог чувствовать это, тонкую неправильность, которая пронизывала комнату, как слабая, диссонирующая нота в гармоничной мелодии, угрожающая сбить все с тональности, нарушить равновесие, превратить в хаос. Его инстинкты, обостренные годами борьбы с врагами Империи, кричали ему, что это только начало. Это был кончик чего-то гораздо большего и более ужасного, чем все, с чем он сталкивался за очень долгое время. Он также знал одну важную деталь об их ситуации. Теперь, когда они прибыли в этот мир, начали это расследование, им никогда не позволят уйти. Пока их работа здесь не будет выполнена, или пока эти скрытые силы, которые теперь мобилизуются против них, не добьются успеха в своей работе. Аларик должен преуспеть, должен искоренить это скрытое зло и спасти этот мир. Однако этот Мегаполис может не спастись, не без ужасной цены. Кузняград был обречен.