Зина, младшая из бабушкиных дочерей, была для нас с Борькой скорее старшей сестрой, чем тётей. Разница в возрасте была не такой уж большой, и мы росли вместе, деля детские радости и печали. Она всегда присматривала за нами, опекала, защищала от обидчиков.

Однажды Зине нужно было сходить в соседнюю деревню за солью. Магазина в Острецово не было, и за припасами приходилось ходить за несколько километров. Зина собиралась взять с собой только Борьку, а меня оставить дома. Я, конечно, запротестовала.

– Почему это Борька идёт, а я нет?! – воскликнула я, топая ногой. – Я тоже хочу в Дерева!

– Ты ещё маленькая, – ответила Зина. – Дорога длинная, устанешь.

– Не устану! – упрямо твердила я. – Я буду себя хорошо вести.

Зина вздохнула, но, несмотря на все мои причитания, всё же решила оставить меня дома.

Они с Борькой вышли во двор и закрыли калитку. Я осталась одна. Обида и чувство несправедливости жгли меня изнутри. От слёз всё передо мной расплывалось размытыми пятнами. Я подбежала к окну, встала на лавку и начала барабанить кулачками по стеклу.

– Зина! Борька! – кричала я. – Возьмите меня с собой!

Но через стекло я видела, как они уходили, не обращая внимания на мои крики. Я продолжала стучать по стеклу и, видя, что ни Зину, ни Борьку это не трогает, наконец с размаху ударила по нему кулаком.

Стекло не выдержало – раздался оглушительный треск, осколки ледяными брызгами разлетелись во все стороны. Один из них впился мне в ладонь, и пульсирующая боль пронзила руку. Я вскрикнула от неожиданности и испуга, глядя на ярко-алое пятно крови.

Зина, услышав грохот оконного стекла и мой вопль, бросилась обратно. Увидев меня посреди осколков, она очень испугалась.

– Женька! – вскрикнула она, подбегая ко мне. – Что ты наделала?!

Она быстро осмотрела мою рану, вытащила стекло и перевязала руку платком. Её пальцы дрожали, а в глазах стояли слёзы.

– Что я матери скажу?! – прошептала она, глядя на разбитое окно.

Я быстро поняла, что бабушка будет ругаться: достать новое стекло было почти невозможно, ведь война лишила людей самого необходимого. Лицо защипало от стыда и скопившихся слёз. Но Зина прижала меня к себе и поцеловала в макушку.

– Ничего, – сказала она тихо. – Всё заживёт.

Тогда мы всё же отправились в Дерева втроём. Я действительно быстро устала, и Зина несла меня на руках, а Борька шёл рядом, молча поглядывая на мою перевязанную ладонь.

Зина, как и её мама, всегда стремилась всё делать правильно, помогать другим, быть надёжной опорой для близких. Её сильный характер, закалённый трудностями военного детства, помогал преодолевать любые преграды. Она построила свою жизнь, опираясь на ценности, которые впитала в детстве: любовь, сострадание и неугасаемую веру в лучшее. Свою долгую жизнь она прожила ради детей, семьи и того светлого будущего, в которое верила.