звоню тебе дорогой мой муж, ты трубку не берешь,

по времени два часа ночи. Звоню своему водителю, он

взял трубку:

– Дима, доброй ночи, это я, как Саня?

– Вы откуда звоните?

– Из тюрьмы, Дима, из тюрьмы. Передай Сане,

чтобы по ночам не выключал телефон. Пусть завтра ко

мне придет адвокат. Сделай мне передачу, ручку,

стандартные бумаги, теплый спортивный костюм

и нижнее белье, пару теплых носков. Книгу, которая

лежит у меня на комоде, автор Наполеон Хилл. Ну

и продукты.

Чойгана почему-то у меня не вежливо спросила:

– Ты кому звонила?

– Водителю

Я не привыкла к тому, чтобы незнакомые люди

разговаривали со мною на ты и интересовались, кому

я звонила. Я ведь старше ее. Даже мои дети ко мне

и к моим родителям обращаются на вы. Чойгана

начинает меня раздражать, мне это не нравится.

Молодая девочка из камеры меня спросила:

– У вас есть водитель?

– Да, – из вежливости ответила я. Видно, что

девочка воспитана правильно, как полагается

в тувинской семье, уважительное отношение

к старшим.

Уже глубокая ночь, нужно ложиться спать, чтоб

организм отдохнул. Неизвестно, что завтра меня

ожидает. Залезла на свою койку и посмотрела из окна

на улицу. Камера находится на втором этаже женского

корпуса. А, напротив, на расстоянии примерно

300 метров, трехэтажный мужской корпус. Из третьего

этажа мужского корпуса по ночам камера женщин видна

как на ладони. В зарешеченных окнах

в противоположном корпусе были видны черные

движущиеся силуэты. Это было похоже на черных

существ, помещенных в клетки. Из окон камер вдоль,

вниз, вверх, в соседние корпусы и в женский корпус

тянулись веревки. Лунный свет падал на веревки,

и мне представилось, как огромная паутина овивает

тюрьму. Не хочу, не хочу видеть это, я подняла

глаза на небо. Была красивая безоблачная, звездная

ночь.

Окна постоянно открываются из-за дороги, поэтому

холодно. Я сама по себе мерзлячка, предрасположена

к простудным заболеваниям. Накрылась одеялом,

сверху шубой и заснула.

Утром следующего дня перед проверкой мне вручают

две трубки завернутых бумаг. Я спрашиваю:

– Что это?

– Это приговоры, просят по ним написать жалобы.

Надо развязать и положить к себе, а то при обыске

заберут. На дороге не будешь стоять, твоя задача

писать жалобы, – сказала мне Чойгана. Так началась

моя жизнь в тюрьме.

Как я теперь жалею, что была увлечена работой,

учебой, собой. Простите меня, дорогие мои дети,

родители, муж, что так мало уделяла вам внимания.

Тюрьма – это жестокий мир на выживание, интриги

со всех сторон. Буквально все, направленно для того

чтобы сломить и унизить человека. Тут совсем другой

слой населения, которым не понять и не объяснить

всю суть ужасного обвинения, как и мне не понять

других. У каждого своя боль.

Сегодня уже пятнадцатое декабря. Знаю со слов

дочери, что у тебя случился инсульт, а через неделю

отказали ноги. Моей дочке пришлось оформить

академический отпуск. Вся забота о тебе, о моих

родителях навалилась на нее, бедная моя девочка.

Ой, как больно на сердце, вдохнуть невозможно,

сердце разрывается. Не могу дышать. Так… спокойно..

надо жить.. надо дышать.. дышать. Напротив меня

сидит женщина, мысленно прошу, чтобы она обернулась

на меня, и она обернулась.

– Что с вами, вы вся бледная. Сейчас принесу

воды.

Мысленно повторяю: дыши, дыши, все хорошо. Папа

дорогой мой, помоги мне. Что это было, приступ?!

Ты же знаешь, что у меня с рождения слабое сердце.

У меня такой боли никогда не было. Через год врач-

кардиолог мне сказала, что я пережила микроинфаркт.

……………………………………………………………………………………

Это была моя первая интуитивная практика,

лечения мыслю. Сколько интересного и полезного

через пережитые страдания, мне предстояло узнать на