– Дочка? Ты говорил, – она во ВГИКе. Хотя ВГИК, конечно, вертеп.

– Нет, она сейчас на «Звездном Зазеркалье».

– Я только что с концерта. Хм, а кто там твоя дочка? Я там твою фамилию не помню.

Ольга вздрогнула. Они не виделись очень давно. Пару лет даже не звонили друг другу. Между ними не было и особенной дружбы. Когда-то, лет десять назад был небольшой роман, как всплеск воспоминаний о юности. Но все это было так невесомо и ушло, не оставив о себе даже воспоминаний.

Рыжие волосы совсем промокли. Хотелось в теплый дом, и было приятно сознавать, что там, на пятом этаже ее ждала теплая ванна и теплая кухня с электрическим чайником и вкусным сыром.

Евгений поднялся. Пошатнувшись и шмыгнув носом, он взял Ольгу под руку.

– Ты еще и простужен что ль? Под носом блестит.

– Ты не понимаешь.

– Что я не понимаю?

– Там у них Гиршмана убили.

– Еще что расскажешь? Я только что с их уличного концерта еду.

– Ты была на уличном концерте? – слова Ольги, наконец, добрались до лобных долей стоявшего перед ней бывшего одноклассника и недолгого любовника.

– Ну да. А говорили, там все блатные. А под какой фамилией дочка-то у тебя там?

– Под фамилией жены. Она мне только что позвонила.

– Кто?

– Ты тупая, или где?

– Я – дома, а вот, что ты тут делаешь?

– Гиршман мертв. Ты что – не улавливаешь?

– Ну он мне и не понравился. Слава богу. Нечего лезть туда.

– У меня там дочка…

Ольга больше не смотрела на промокшего Женю. Она вошла в подъезд. Он шел след в след рядом.

– Ну отлично. Хоть бы похвастался.

– Чем? Ты соображаешь, какие там дети?

– Ну вот этим и похвастал бы.

– Ты все-таки тупая, как и была. Я… Там… труп там, ты понимаешь?

– Ты как-то определись. То хвастаешь, то глаза лупишь.

– Я квартиру отца продал.

– На университетской?

– Да.

– Ну… все решили деньги!

– Ты, правда, такая наивная? Иль придуриваешься. Жена в Германии оперировала нашу примадонну. Только поэтому и взяли.

– Плюс деньги.

– Да.

– Какой блат!

Ольга открывала квартиру. Замок почему-то застревал. Но несколько нажимов на ключ, и все получилось. Давно надо вызвать слесаря – сменить замок. Но все еще теплилась надежда, что заедет сын и сменит все, что надо.

Она вошла в небольшой коридор. Свет не включался. Ольга стряхнула с себя туфли и сразу прошла на кухню. Негромкий щелчок сменился звуком закипающего чайника.

Евгений ходил за ней по пятам.

– А от меня ты чего хочешь?

Не то чтобы визит бывшего любовника был ей неприятен. Но и приятным его назвать было трудно.

– Ты с дочерью моей поговори.

– Зачем?

– Ты что – не врубилась? Там Гиршмана убили.

– Ну и что?

– Это походит на борьбу кланов. Ритуля там – она правнучка Малоземцева.

– Не может быть.

– Что? Что она правнучка Малоземцева?

– Ну да.

– А ты что, правда думала, там простые дети и ни у кого нет никаких таких родителей? – Евгений рассмеялся почти мефистофельским смехом. – На экран попадают только те, кто проверен экраном. В смысле – клан.

– Ну нет, я не думала, что все такие простые, но, чтобы правнучка Малоземцева. То-то она так привыкла говорить, и часто пользуется бумажкой, – усмехнулась Ольга. – Цирк. Но она же из Белоруссии.

– А ты говор слышишь?

– Но как так.

– А вот так. Должна была по сценарию быть девочка с республики. Вот она и стала ею. Девочкой с Минска.

– Ты смеешься? Не может быть такой лажи.

– А какой должна быть лажа?

– И что, совсем никакого отношения к Минску не имеет?

– Нет. Никакого. Ну может, была там в последние пару месяцев перед зазеркальем, чтобы улицы заучить. Пожила у кого-то из знакомых. Может, ей даже там понравилось. Но училась она, сама понимаешь, в Москве, и родилась тут, и жила, и… короче… она такая же белоруска, как я негр.