– Жди, братан, жди, и тогда она сама приползет, – обнадеживал меня верный Володя.

И я ждал того сладкого мига, когда Наташа, вся зареванная, обнимет мои колени, причитая слова прощения.

Что касается Азата, то он не общался с ней. Правда, я видел, что они просто учтиво здороваются друг с другом, но не более. Я полностью укрепился в вере, что между ними не было никакой интрижки. Я понял, они не разыгрывали меня, Азат приблизился к Наташке и успокоил ее добрыми словами не потому, что они об этом условились, дабы вызвать во мне жгучую ревность, а потому, что Азат – человек, обладающий чуткой душой. Конечно, Володя пытался разуверить меня в этом, но я не поддался его правдоподобным доводам. Не сомневался я, Азат очень честный и благородный человек, не способный ни на какую подлость и авантюру.

Между тем, я упрямо решил носить маску равнодушия и игнорировать Наташу. Володя с радостью поддерживал меня. Нет, нет, я не собирался отрекаться от Наташи – было бы жалко потерять такую барби, к которой я, буду честен, испытывал нечто похожее на любовь. Я просто-напросто хотел помучить ее, так как Володя беспрестанно повторял, что чем больше мужчина бессердечен к женщине, тем сильнее она привязывается к нему. Я был уверен, она все еще любит меня, и по этой причине мог позволить себе сей варварский каприз.

Стоит отметить, Наташа держалась молодцом. Она также не хотела сдаваться. Затянувшаяся ничья продолжалась…

Однажды я ехал по Нааматовскому проспекту и случайно увидел Азата. Он шел по тротуару, неся какой-то круглый предмет, завернутый в тряпку. Я свернул на обочину и дал протяжный гудок. Азат оглянулся и, узнав меня, улыбнулся своей приятной, ласковой улыбкой.

– Давай садись! – крикнул я.

– Мне недалеко идти! – крикнул он в ответ.

– Куда ты?

– В больницу, навестить бабушку!

– А-а, тогда увидимся!

– Пока! – помахал он рукой.

Через три дня я ехал по тому же проспекту и снова увидел Азата. Он был в той же одежде и нес тот же круглый предмет, завернутый в ту же тряпку.

Наверно, бабушка еще не выписалась из больницы, подумал я и проехал мимо. Азат не заметил моей машины. Он шел, как всегда, опустив глаза и задумавшись о чем-то.

Прошла неделя, и мой «Макларен» опять катил по Нааматовскому проспекту. И снова Азат шагал по тротуару своей медленной, чуть раскачивающейся походкой. Так же, как и в предыдущие разы, он нес круглый предмет. И тряпка, скрывающая этот предмет, была та же самая.

Опа, очевидно, у его бабушки серьезная болезнь, предположил я, если она все еще лежит в больнице… И все же какой же хороший у нее аппетит! Миска, вроде, не маленькая (я не сомневался, что таинственный круглый предмет – не что иное, как миска). Обычно старые люди много не едят.

Я хотел посигналить ему, но затем передумал. Лучше не отвлекать человека. Азат пошел своей дорогой, а я поехал своей…

В нашей группе парни и так недолюбливали Азата, а после того случая на спортплощадке люто возненавидели. Они не могли ему простить, что он избежал их участи, хотя, как им казалось, именно он в первую очередь должен был получить эти пять ударов. Ведь именно по его вине их команда так «позорно» проиграла.

Кроме того, им был непонятен мой поступок. Каким же образом получилось так, что я, имеющий все основания стереть Азата в порошок, вдруг ни с того ни с сего отказался от столь соблазнительного шанса?

На протяжении четырех лет я пренебрежительно относился к этим парням, вообще не считаясь с их мнениями. И ни к одному из них я не проявлял снисхождения, даже Володя с Сыргаком многократно испытавали на себе гнев короля.