Еле проглотив нервный комок, мягко, бархатно ответила:

— Разве существует кто-то в Срединой империи, кто бы мог незаметно проникнуть во дворец главы фракции Северо-Восточных Вершин?! — Сделав паузу, я тихонько добавила: — а тем более в покои…

Ли Шен глубоко вздохнул, кидая быстрый взор на прислужниц, и приказал:

— Запереть их.

Те завопили, когда стражи начали уводить; девушки кричали, мол вру я, а не они, молили о пощаде, плакали… Я горестно опустила веки. Ли Шен заметил, подошел ближе, преступно ближе, обжигая дыханием, и вполголоса произнес мне в губы:

— Их заключение на твоей совести, Янлин.

Мы схлестнулись с демоном взорами — и я твердо отчеканила:

— Здесь не было мужчины.

Муз — не человек, не мужчина и уж точно не мой любовник; он — источник вдохновения, генератор идей, единственная ниточка, связывающая меня с настоящим, мой советник, помощник, соратник. Поэтому я не врала, совесть моя чиста.

— Тогда кого слышали прислужницы? — сощурился Ли Шен.

— Никого. Им послышалось, — сухо ответила я.

..И мы замолчали в немых переглядываниях, без возможности и желания перестать смотреть друг на друга. Лед в злобных глазах демона потрескался, взгляд смягчился; облизнув пересохшие губы, Ли Шен быстро глянул в сторону, потом на меня, и бесцветно процедил:

— Ладно. — Он завёл руки за спину, сообщил: — к тебе пришли.

— Кто? — поразилась я.

Лицо Ли Шена нахмурилось. Демон прищелкнул языком и велел:

— Одевайся, и я отведу.

— Но… что мне надеть?!

Мужчина издал раздражительный вздох, вернулся, где недавно подслушивали прислужницы, поднял с пола наряд и кинул на кровать. Поправляя халат, я рассмотрела «подарок»: ханьфу белого цвета с красивыми желтыми цветами и сияющими камнями на стоячем воротнике, легкое, воздушное, струящиеся, как река.

— Мне нужно ещё умыться, — робко сообщила я.

— Не торопись. Подождут, — «успокоил» Ли Шен и направился к своему рабочему столу, который находился в другой части покоев за полупрозрачной ширмой.

Я могла видеть Шена, наблюдала, как демон откидывает подол черного ханьфу, плавно садится, держа ровно спину, как опускает внимательный взгляд на документы, как красиво держит бумаги, читает. Злой рок: почему главные злодеи сосредотачивают в себе всё самое притягательное?! Ли Шен — живое воплощение порока, демон-искуситель, греховный запрет. В сказках добро всегда побеждает зло, но что делать, когда рядом со злом я нахожу больше покоя и умиротворения, чем с «добром»?!

Я ушла в купальню, умылась, а когда вернулась, увидела, что ничего не изменилось: Ли Шен по-прежнему сидел там же, отстранённый, равнодушный, напоминающий красивую статую. Я медленно подошла к наряду, застыла над ним, перевала взор на демона и, задержавшись на нём, развязала пояс халата. Тонкая ткань шумно упала на пол. Реакции мужчины не последовало. Почти. Ну только брови немного потянулись к переносице. Я улыбнулась, понимая, что Ли Шен борется с желанием посмотреть на меня. Какая выдержка! Остается спокойным, как океанский штиль. Теперь я скинула халат с плеча, оно оголилось, потом со второго; воздух коснулся декольте — выступили мелкие мурашки.

— И подумать не мог, что дочь главы фракции Восточного Массива такая… развратница, — флегматично изрек Ли Шен, не отрывая глаз от бумаг.

А вот когда мои щеки загорелись от стыда — демон поднял насмешливый взгляд, и на губах его расцвела глумливая улыбочка. Я покраснела, как спелая вишня, посильнее затянула халат и воскликнула:

— Это ты подсматриваешь!

— Но ведь ты хотела, чтобы я посмотрел… и ждала, — плотоядно произнес он.

Стыд распустился розой, стало невыносимо жарко, будто меня обдало горячим паром. Я посильнее натянула пальцами халат, зажмурилась, чтобы не видеть лукавых очей, и выкрикнула: