– Тогда зачем взял меня? – нахмурилась Бэка. – Мне работать надо, статьи сами себя не напишут.

– Уж я-то знаю, как тебе надоело строчить ерундовые сплетни. Ты тоже давно вынюхиваешь скандал. Что это, как не он?! Мы почти у истоков рев…

Последнее Баз говорил шепотом, но не закончил.

В это время выступавший мужчина, Шая и Репейник вернулись в бар. Громилы поблизости не было. Баз поспешил к ним. Шая тоже увидела Бэкку, отступила в сторону, и журналистка последовала за ней. Краем глаза она заметила, что База все-таки пропустили поговорить с оратором из Валитена.

– Ты чего тут делаешь? – зашептала Шая.

– То же самое хочу спросить у тебя. – Бэкка недовольно сложила на груди руки.

– Пекло побери. – Шая чуть ли не смеялась. – От тебя реально невозможно что-то скрыть. Как видишь, я вступила в ряды революционеров. Повстанцев, если хочешь нас так назвать. И скоро переезжаю ближе к летнему дворцу, на море, представляешь?

– Как ты могла повестись на такую чушь? Конечно, очень романтично надеяться на лучшее будущее! Но вас всех посадят в тюрьму – и в этом уже не будет романтики. Политики разберутся и без вас, а твоя жизнь сломается из-за связи с такими типами. Оно того не стоит, Шая!

Девушки были знакомы давно, жили по соседству. И, к удивлению прочих, обе смогли выбраться из беднейшего района столицы: Бэкка устроилась в газету, Шая стала шить одежду. Получалось у нее восхитительно, и заказы делали состоятельные дамы.

– Еще как стоит! Ты, может, не заметила, – огрызнулась Шая, – но там наверху пора все изменить! А пока простые рабочие будут стоять в стороне, этого не произойдет!

– И, конечно, именно тебе это по силам!

– Поверить не могу, Бэкс, ты же сама начала писать, чтобы менять мир. Или хотя бы мечтала об этом! И посмотри, во что превратилась с этой газетенкой!

– Потеряешь приличную работу! – Бэкке хотелось взвыть от глупости и упертости девчонки.

– Ты мне не мать, чтобы указывать! И десять лет разницы в возрасте не дают тебе никаких прав на это!

– То, что я с тобой нянчилась, тоже, видимо, ничего не значит? – огрызнулась Бэкка.

– Ястреб, не представишь нам свою знакомую?

Журналистка не заметила, как за ее спиной возник Репейник, и вздрогнула от его низкого голоса.

Баз и оратор куда-то исчезли.

– Извините, я уже ухожу, – сказала Бэкка и укоризненно посмотрела на подругу, а потом развернулась и зашагала к выходу.

У дверей она оглянулась, пробежалась взглядом по залу, но Шаю уже не увидела. Репейник говорил с тем громилой, напугавшим их с Базом. На секунду взгляды журналистки и революционера схлестнулись, мужчина удовлетворенно оскалился, а потом отвернулся к собеседнику.

По спине пробежала дрожь от неприятного предчувствия.

Бэкка выбралась через главный вход на улицу. С каналов тянуло поздней весной и едкой, залежалой тиной, которую только начали чистить городские службы. Уже стемнело, но люди еще бродили, мимо пронеслась карета. Журналистка поспешила перейти на другую сторону и свернуть в ближайший переулок.

За спиной она услышала шаги, обернулась и в неровном свете газовых фонарей увидела фигуру громилы, с которым говорил в баре Репейник. Он не бежал, но преследовал явно ее. Внутри что-то сжалось. Бэкка выбралась к набережной. Здесь поток людей был больше, и она надеялась затеряться.

Бэкка то и дело оборачивалась, нервно ускоряя шаг, но здоровяк не отставал. Одну руку он сунул под плащ, словно нащупывая оружие. Бэкка прошла через мост над рекой и свернула в городской сад, где тени деревьев создавали ощущение густой темноты, в которой можно спрятаться. Она думала подобрать хотя бы сломанную ветку, чтобы ударить в ответ, когда тот нападет.