– Ненавижу людей, которые не умеют держать себя в руках. Будьте благоразумны, на постоялом дворе в деревне ошиваются потаскушки. Эти девки многое стерпят за лишнюю монету и жаловаться не пойдут. Только больше без трупов.

Льюис кивнул и, помолчав, добавил:

– Что намереваетесь делать теперь?

– У меня есть вещь Джонса. Скажу, что нашел ее тут. А вот это платье, – Левикот потряс разорванной тканью, – подбросим ему.

– И все?

– Многого не надо. Главное – найти виноватого. Кто станет возиться с этим полудурком? Запрячут подальше с глаз, а мне медаль дадут. Вам тоже прилетит благодарность за помощь в расследовании, не переживайте.

– А если не поверят? Он ведь станет отнекиваться.

– Все преступники отрицают вину, ничего удивительного.

– И все же не похож парень на убийцу.

– Вы тоже не похожи, и тем не менее, – Левикот помедлил, – я работаю с тем, что имею, и всегда добиваюсь результата. Посадить вас невыгодно ни для кого.

Следователь еще раз тщательно осмотрел дом, чтобы собрать и уничтожить лишние улики.

На базе Левикот задержался на ночь, а поутру неспешно арестовал Джонса и отправил его под конвоем в тюрьму. Сам же направился обратно в столицу, горячо распрощавшись с Льюисом и получив от него сумку с деньгами: только наличные и слитки золота, накопленные еще при службе в столице. Юджин одинаково наслаждался ужасом в голубых глазах Джонса и недоумением Хейса, который не мог поверить, что виновником оказался паренек, и не подозревал, что произошло на самом деле.

Настал день приема в честь посла Лерийской Республики и его семьи. В большом зале играло радио. Агенор попросил перенести чудной аппарат из кухни, где тот работал для слуг. Послу хотелось сильнее погрузиться в атмосферу, приобщиться к жизни простого народа и пропитаться духом Этрийской империи, хотя среди высших слоев было не принято узнавать новости таким способом.

Часто играла непривычная уху музыка, а порой радиоведущий приглашал в студию разных гостей: поговорить о внутренней политике и о приезде делегации лерийцев, о погоде, урожае и культуре. Темы были совершенно разные, а дискуссии интересные.

Лиора с самого утра хлопотала над прическами и макияжем. Им прислали десяток горничных. Жена посла привыкла наряжаться сама, но в конце концов сдалась. Только Агенор не принимал никакой помощи.

– Уж побриться я в состоянии самостоятельно! – воскликнул он и прогнал лакея из спальни.

– Дикость какая, – проворчал слуга, уже стоя на пороге.

Оливия по-настоящему желала почувствовать себя знатной дамой Империи. Хотела, чтобы это место стало ее новым домом, со всеми обычаями и традициями. Поэтому две милые девушки помогали ей залезть в пышные нижние юбки и зашнуровать корсет, а затем уложить волосы, как принято в высшем свете, с локонами и украшениями из драгоценных камней. На купание и прическу ушло около двух часов, и еще больше часа на то, чтобы собрать наряд.

Агенор, одевшийся по привычке быстро, мог позволить себе потратить время на чтение и изучение радиопередач.

Весь день ушел на подготовку. Даже дорога оказалась длиннее, чем можно было предположить. Через сады, окружавшие особняки элиты, по узким улочкам городка, где сложно маневрировать в толчее людей и кэбов, и вверх по склону холма, на котором возвышался главный дворец Тарта – Белый замок.

Уже смеркалось, когда нарядные гости начали собираться у резиденции императора. С моря Оливия не видела, как далеко расходятся его стены. Парадный сводчатый вход вел во внутренний двор, а оттуда в первую парадную залу.

– Здесь очень красиво, – выдохнула Оливия, – аж дух захватывает.