Я приблизился.

– Катать будут! – Послышалось из толпы.

– Бесплатно, говорят!

– Даже бесплатно не полечу!

– К кому подходить-то?

Рядом с аэропланами была установлена кемпинговая палатка. На стенке ее помещался матерчатый плакат, гласивший: «Воздушный цирк», и еще один: «Бродячие авиаторы». Рядом стояла другая палатка, поменьше.

У аэропланов ходил кто-то высокий и тощий. У него были впалые щеки, жесткие, щеткой, усы и пронзительно-голубые глаза, окруженные лучиками морщин.

Одет ходящий был в технические штаны и вытертую кожаную куртку.

– Видал? – Послышалось рядом: «Бродячий цирк приехал».

Я обернулся. За моей спиной стоял высокий худощавый мужчина с бородкой, живший в соседнем доме, который как говорили, недавно вернулся в Караганду из столицы, где пробыл долгое время. Никогда раньше я не заговаривал с ним, лишь изредка встречал по утрам, выносящего мусор, или поздно вечером возвращающегося домой подшофе.

– Я их сегодня утром видел, – сказал я, указывая на аэропланы, – после грозы. Они прямо над нашим домом пролетели. Откуда они, не знаете?

Мужчина пожал плечами: «Понятия не имею. Главное – как они вообще долетели в такую непогоду?».

Тем временем из палатки вышел еще человек, невысокий и плотный, коротко стриженый, с темной округлой бородой, уже седеющей, одетый в такую же точно куртку, что и первый, штаны цвета хаки и стоптанные кроссовки.

Он оглядел присутствующих, сунул руки в карманы, покачиваясь с пятки на носок, что-то сказал усатому, потом ухватился за расчалку и поднялся на крыло желтого аэроплана.

– Товарищи! – Сказал человек с крыла, как с трибуны: «Здравствуйте, товарищи!»

Толпа откликнулась нестройным приветствием. Плеснул даже аплодисмент.

– Мы рады, что вы пришли сегодня! – Продолжал человек. – Мы, знаете ли, давно странствуем, и уже много где побывали. И вот сегодня, можно сказать, случайно (он поднял палец), не нарочно, так сказать, оказались в ваших краях. Что делать? – Человек усмехнулся. – Такова особенность нашего ремесла. Как говорится в одном детском стихотворении: «Сегодня здесь их видят, а завтра видят там».

– Добро пожаловать! – донеслось из толпы.

– Как вам погодка?

– Откуда вы?

– Спасибо, спасибо, – улыбнулся человек. – Погодка, конечно, была та еще, но – видали мы и похуже! А откуда – уж мы и сами не знаем. Сегодня здесь – завтра там, а после завтра вообще неизвестно где. Так что, можно сказать, что мы – из аэроплана!

Над толпой порхнул смешок.

– Да, товарищи! – Продолжал человек. – Поэтому лучше спросить – не откуда мы, а – чем мы занимаемся. Хотя вы и сами, наверное, догадались: летаем, товарищи! Летаем, и хотим, чтобы как можно больше людей узнало, что такое есть полет! Вы, конечно, многие уже летали на самолетах, – говорил он, – но это совсем другое. Это вам, товарищи, не на Айр-Астана какой-нибудь, или на Боинге, где и не поймешь, что летишь (сосед хмыкнул и покачал головой). Здесь все, товарищи, все по-настоящему. Все!

Человек рубанул рукой воздух.

– Увидеть родной город с высоты птичьего полета! Ощутить, как ветер бьет в лицо! Услышать, как ревет в лицо мотор! А может, – лицо его сделалось загадочным, – и самому взять в руки ручку управления и пошерудить ей туда-сюда! – Человек пошерудил в воздухе свободной рукой. – Почувствовать, так сказать, что это такое – самому управлять настоящим аэропланом!

– Че, правда, порулить дадите? – Послышался из толпы молодой, ломкий голос.

– Будете хорошо себя вести – дадим, – благодушно улыбнулся человек.

– А сколько стоит-то?

– Хм… стоит… – Человек на крыле погрустнел: «Конечно, полеты стоят денег, – продолжал он, – и мы их всегда берем. Ведь для полетов (человек стал загибать толстые, короткие пальцы) нужен бензин. Нужно ГСМ. Нужно техобслуживание. И кроме того, нам ведь и самим нужно что-то кушать! – Он коснулся рукой своего живота: «Но!»