Мы шли сначала по набережной в сторону Смоленской, потом по Плющихе. Видели несколько военных машин, какие – то очередные БМП или БМД. Они стояли как брошенные – ни души рядом. Навстречу нам попадались люди, и по обрывкам их фраз было ясно, что идут они к Белому дому. Где-то в середине Плющихи я поняла, что сил у меня больше нет, и тогда я затянула «У павильона пиво-воды». Попели всласть.

На Пироговке нас подобрал троллейбус и довез до самого дома. Пока мы шли по Плющихе и пели песни, я думала, что надо будет тяпнуть по 20 грамм, но хватило нас с Киркой только на чашку чая и сигарету…

Теперь я один, подумал Ось.

Легкая грустная мысль.

На другом берегу Москва-реки в фиолетовой темени тусклым скифским золотом мерцала сталинская цитадель-гостиница «Украина». Пока Ось бродил среди баррикадников, крепостной шпиль будто бы отдалялся, теряя в стати и значимости. Но стоило Осю, неспособному противостоять сну, присесть, как цитадель придвигалась, нависала, гнула долу.

Прошел слух: на верхних этажах «Украины» сидят снайперы. Когда начнется атака, они ударят по Белому дому. Ось ясно представил себе своего снайпера.

Здоровяк наподобие Андрюши-туши (был в его жизни такой персонаж), но в камуфляже, до пупа рассупоненном от духоты апартаментов… Время от времени снайпер поглядывает сквозь зеленый ночной прицел на копошение штатных мишеней.

Вот один какой-то, в джинсовой кепке с козырем на полметра («Хули ему неймется?» – шипит туша), то у костра посидит перед подъездом, то побродит, то в кусты зайдет («Поссать?» – смекалка снайпера), то опять идет бродить. «То ж мне герой, – ерепенит себя ефрейтор по инструкции. – Дерьмократы сраные»…

Задор белодомовских рупоров поугас. В случае штурма громогласные доброхоты предписывали баррикадникам лечь на асфальт, по-особому («Как при ядерном взрыве», – отметил Ось) прикрыть голову руками и пропускать нападающих через себя. «Останавливать спецназ, – долдонили рупоры, – не ваша задача».

Но народ на пандусе настроен был биться. У баррикады на центральной лестнице Ось заметил аккуратно выстроенные в ряд бутылки с бензином. Паренек повострее нет-нет, да и являл из – под куртки кусок арматуры миру. «Хоть замахнусь свободным человеком!» – объяснил один такой группе непротивленцев.

Подругу лома – лопату – под сурдинку скоммуниздили. Одинокий теперь лом стоял, прислоненный к гранитному ограждению декоративной клумбы у фонтана. Мокрый металл мутно бликовал в полумраке.

Последнюю каплю в чашу Осиных опасений добавил студент Антон. Довольно долго он писал магические круги вокруг заветной клумбы, но в какой-то момент сердце героя не выдержало. Он оторвал лом от асфальта и словно бы взвесил его на руке.

– Положь струмент, – негромко порекомендовал Ось.

– А что? – Очки Антона растерянно сверкнули. Он явно не ожидал, что за ним пригляд.

– Ты когда-нибудь видел атакующего коммандос?

– А ты?

– Я – видел, – спокойно соврал Ось. – И тебе, старик, я этого не пожелаю.

– Ладно, – Антон понурился. – Право собственности священно.

Лом ткнулся клювом в асфальт.

«Спецназ!» – завопил тут кто-то из Глубокого переулка. Немедленно к западной стене, охраняемой десантниками, метнулась галдящая толпа добровольцев. Башня старлеевой БМД, как живая, развернулась пушкой на шум. Человек триста разом навалились на парапет, орали, свистели и размахивали в воздухе обломками арматуры.

Конец ознакомительного фрагмента.