– Нет вопросов, – «Дутик» споро перехватил у девчонок часть дров и сразу поволок их через проспект к Белому дому.

Больше они его никогда не видели.

Фро постаралась покрепче перехватить свои дощечки. Под фонарем на мокрой древесине вдруг жучками ожили жемчужные, свежей лакировки ногти. Ей сразу стало горько до слез… Еще вчера жизнь шла своим чередом, хуже или лучше, но шла. А сегодня уже все остановилось: час зеро в городе зеро. И скоро начнут убивать…

– Фро! – Кирка обернулась. – Ты чего там?

– Да-а-а…

«Ладно, – подумала Фро, – пусть я совсем ногти переломаю. Черт с ним, с маникюром. Зато теперь можно разжечь костер. Ребятам будет тепло. И, может, не так страшно».

Дом правительства России существовал одновременно и вместе, и врозь с баррикадами. Только два или три окна светились на бескрайних плоскостях белодомовских стен. Все подъезды были заперты, их охраняли люди с автоматами. Лишь изредка на втором или третьем этаже распахивалось окно, и черный человек жестом сеятеля разбрасывал листовки. Их сразу расхватывали.

Осю досталась полуслепая ксерокопия воззвания российских вождей «К гражданам России». В полутьме он сходу начал читать: «мы имеем дело с правым, реакционным, антиконституционным переворотом», – но толком ничего понял. Пришлось выгребать под фонарь.

Руководство России заняло решительную позицию по Союзному договору, стремясь к единству Советского Союза. Наша позиция по этому вопросу позволила существенно ускорить подготовку этого Договора, согласовать его со всеми республиками и определить дату его подписания – 20 августа с.г.

Такое развитие событий вызывало озлобление реакционных сил, толкало их на безответственные, авантюристические попытки решения сложнейших проблем. Ранее уже предпринимались попытки осуществления переворота.

Мы считали и считаем, что такие силовые методы неприемлемы. Они дискредитируют СССР перед всем миром, подрывают наш престиж в мировом сообществе, возвращают нас к эпохе холодной войны и изоляции Советского Союза от мирового сообщества.

Бумажка вся уже была закапана дождем.

Это заставляет нас объявить незаконным пришедший к власти так называемый комитет. Соответственно, объявляем незаконными все решения и распоряжения этого комитета.

Безусловно необходимо обеспечить Президенту страны ГОРБАЧЕВУ возможность выступить перед народом. Требуем немедленного созыва Чрезвычайного съезда народных депутатов.

Мы абсолютно уверены, что наши соотечественники не дадут утвердиться произволу и беззаконию потерявших всякий стыд и совесть путчистов. Обращаемся к военнослужащим с призывом проявить высокую гражданственность и не принимать участия в реакционном перевороте.

И подписи:

Президент РСФСР Ельцин Б.Н.

Председатель СМ РСФСР Силаев И. С.

И.о. Председателя Верховного Совета РСФСР Хасбулатов Р.И.

Бумага, вроде, всё расставляла по своим местам. Заключили бы сегодня договор, каюк был бы всем этим язам и пугам. Империя бы развалилась, и они бы стали – никто. А хотят – всё.

Теперь главное оружие против путчистов – отмена чрезвычайного положения. Соберутся нардепы России, однозначно отменят чрезвычайку. А значит, считай, и ГКЧП каюк.

Однако в бумаге не хватало чего-то очень важного – Ось так и не понял, чего. Он сложил листовку вчетверо и засунул ее в джинсы. В крайнем случае, можно и выкинуть незаметно. А найдут на трупе – один хрен.

Время от времени рупоры Белого дома обрушивали на баррикадников что-нибудь воодушевляюще-фантастическое. Однажды даже – что на сторону «российского руководства» перешла подмосковная Таманская дивизия. Ось вдруг вживе увидел преторианский строй таманцев, печатающих шаг по Красной площади. Кто поверит краснопресненским агитаторам?