– Ну, а потом мне стало плохо на улице. Очнулся тут, – закончил он. – Остальное сам знаешь.

– Стало быть, не было там этого хмыря? – Кастет закурил очередную сигарету, пустив серию колец.

– Томашевича? Нет.

– А кто был?

– В смысле? – не понял Кирилл.

Тощий ухмыльнулся и провел языком по губам.

– Ну, там был кто-то, из-за кого ты так разволновался, что остановил свой увлекательный рассказ.

– Никого там не было. Ну, в смысле была девушка – секретарша. Но она… – ухмылка Кастета начала бесить парня. – Ничего я не разволновался.

– Да? – тощий хохотнул, хлюпнув мокротой в глубине горла. – А ты туда глянь!

Корявый палец с обгрызенным ногтем указывал на противоположную стену. Кирилл обернулся и ахнул – стрелки приборов подрагивали, едва не доходя до десятки на шкале.

– И давно это?

– Как только ты дошел до «никоготамнебыло».

– Блин, что это значит?

– А я что, доктор тебе? – Кастет спрыгнул с кровати и, подойдя к приборам, постучал по стеклу. – Слушай! А подумай про что-нибудь другое!

– Про что? – Кирилл, обеспокоенно смотрел на мерцающие в сумерках экраны.

– Ну хрен знает… О! Про Илонку подумай!

Кирилла слегка передернуло от мысли о злобной медсестре. Стрелки тут же устремились к нулю.

– О, нормич! – сосед одобрительно хмыкнул. – Эт правильно – Илонку не трожь… А теперь снова про секретаршу думай. Как ее звать?

– Вероника… – пробормотал Кирилл, изумленно глядя, как стрелки поползли вперед.

– Нихера себе! – встрепенулся Кастет. – Ну ты даешь! А еще чего-нибудь подумай!

– Чего еще?

– Ну, она красивая?

– Ну, наверное…

– Блин, ну ты тюфяк! Сиськи у нее классные?

– Чего?

Кирилл почувствовал, как уши его запылали. Память услужливо подсунула воспоминание о глубоком вырезе в блузке Вероники.

– Охренеть! Да ты чертов маньяк! – тощий, вцепившись пальцами в спинку кровати, восхищенно смотрел на экраны с залипшей в максимально возможном положении стрелкой. – А какая у нее…

– Ну все, хватит! – Кирилл рванул с головы сетку. Электроды рассыпались и повисли вдоль стены, шевелясь словно змеи.

– Эй, Илона велела…

– Да имел я твою Илону!

– Что-о-о???

– Что слышал!

Волна дикой злобы захлестнула парня. Скрюченные пальцы сжались в кулаки, которые невообразимым образом стали наливаться силой. Он вдруг отчетливо осознал, что если Кастет сделает хотя бы шаг навстречу, хотя бы полшага… Удар в пах и тут же в кадык. Схватить за шею и приложить мордой об спинку кровати, вышибая зубы. Запрыгнуть за спину и бить локтем в затылок, обрушиваясь всей массой тела, вгоняя металлическую трубу все глубже в пасть. Пока не треснет отрываемая челюсть. Пока…

Тощий застыл на месте, ошеломленно хлопая глазами.

– Ты чего, Кирюха? Чего ты?

Кирилл выдохнул. Сердце колотилось о ребра, глухо отдавая пульсом в виски. Дрожащей ладонью провел по лбу, размазывая склизкие остатки геля.

– Извини.

– Да ладно, старичок, проехали. Ты просто это, не кипятись так, мало ли что, ладно?

– Ладно.

– Все! – Кастет щелчком отправил в окно недокуренную сигарету и протянул Кириллу сжатый кулак. – Замяли?

– Замяли, – Кирилл ткнул костяшками в ответ и тут же вздрогнул. В окно громко ударил камень. – Что это?

К его удивлению, лицо соседа вдруг расплылось в счастливой улыбке.

– А это, братишка, доставка подоспела!

В два прыжка Кастет оказался у открытого окна и, высунувшись так, что его тощая задница едва не перевалилась наружу, о чем-то зашептался с невидимым гостем.

– Опп-ля! – выпрямился он, уже сжимая в руке пузатую бутылку. – Живем, Кирюха!

– Это что, водка? – пробормотал Кирилл. После выходок Кастета с таблетками и курения прямо в палате, в принципе, удивляться было нечему, однако это был уже явный перебор. – Ты сдурел? Мы же в больнице!