Вероника, сделав знак охраннику, направилась к главному объекту всех туристических маршрутов на Монмартре – церкви Сакре-Кер.

Этот квартал имеет двойную славу, и вторая не делает Парижу чести. Вероника знала, что лучше всего базилика смотрится не с верхней, а с нижней площадки лестницы, и, протискиваясь в толпе, стала спускаться вниз. Голова ее все еще была занята мыслями о молодом художнике. Вдруг она почувствовала резкое движение, это охранник схватил за руку вертлявого паренька – тот приготовился взрезать висевшую на плече Вероники сумку. Воришка оказался проворным, ухитрился выскользнуть и тотчас раствориться в людском водовороте. Охранник виновато пожал плечами, но Вероника его успокоила. Что им делать с этим малолетним разбойником? Не в полицию же вести.

Однако после этого случая она стала внимательнее к некоторым советам Дворжецкого, которые прежде казались ей перестраховкой. Странное и доселе не знакомое чувство посетило ее – чувство защищенности. О ней заботились, ее опекали, ее охраняли и даже кое-что решали за нее. Это было что-то новенькое. Она воспринимала жизнь как поле битвы, которое развивало ее бойцовские качества, но портило характер. Теперь с Дворжецким она настолько была освобождена от хлопот, что иногда ей казалось: она путешествует с весьма состоятельным отцом, который торопится окружить ее роскошью и вниманием.

Эпизод на Монмартре нисколько не омрачил восторженного состояния Вероники. Поездка действительно складывалась блестяще. Соблазн был велик. Дворжецкий предложил ей делать покупки без ограничений по своему усмотрению. Быть в Париже, иметь возможность приобрести все, что заблагорассудится, и не воспользоваться этим? Но у Вероники была иная цель. Она не отказала себе в удовольствии усовершенствовать гардероб: кому как не ей носить изысканные наряды. Эдуарду Николаевичу вряд ли понравится скромница. Но переходить грань, за которой девушку можно подозревать в алчности, было неразумно. Чтобы придать ситуации необходимую окраску, она поставила условие, что все затраты на ее покупки пойдут в счет будущих гонораров. «А там посмотрим», – подумала она. Дворжецкий оценил ее щепетильность и согласился.

В один из дней он был не столь загружен, как обычно, и Вероника уговорила его пройтись вместе с ней по магазинам. Веронике важно было показать себя не только умницей, красавицей, но и рачительной хозяйкой. Она решила создать «семейную» ситуацию, когда обсуждаются совместные покупки, приобретаются мелочи для дома, которые просто любовники обходят стороной.

– Куда мы отправимся? Вы уже были на Сент-Оноре? – полюбопытствовал Дворжецкий. – Там можно найти одежду на любой вкус. Когда я в первый раз приехал в Париж, мне посоветовали: если хочешь купить приличные вещи, отправляйся именно туда. Дорого, но там я приобрел костюм и впервые остался доволен. Носил с удовольствием.

Они поехали в сторону Елисейских полей, где недалеко от Площади Согласия начиналась улица Сент-Оноре. Переходя из одного бутика в другой, Вероника внимательно, но быстро, чтобы не утомить спутника, перебирала вещи, в некоторых случаях обсуждая их с Дворжецким, чтобы сориентироваться в его предпочтениях.

Вероника поняла, что ее шеф был скорее арбитром, чем творцом. Это ничуть ее не смутило, поскольку такие способности нередко дают преимущество. Умение судить предполагает развитый интеллект, а это качество в мужчине Вероника считала чрезвычайно сексуальным.

Он принял деятельное участие в выборе одежды для Вероники, придирчиво по-хозяйски рассматривал предлагаемые продавцом товары. Веронике нужен был вечерний наряд. Дворжецкий посоветовал приобрести его в фирменном салоне известного дизайнера. Она примеряла платья одно за другим, но Дворжецкого они чем-то не устраивали.