«Точно!» – пронеслось у него в голове. – «Где эта скотина?»

Скотиной был мопс, доставшийся ему от последней жены. Владелец футбольной команды любил рыбок, а собак не переносил на дух. Потому последняя жена, которая сама без разрешения притащила живность в квартиру к Кириллу, не задумываясь, оставила псину ему в подарок. Кирилл подумывал сдать её в приют для бездомных животных, но руки как-то не доходили. Потому он продолжал таскать псу корм из магазина и выгуливать, когда два, когда три раза в день, а когда и ни одного, как за прошедшие сутки. На такой случай, для кобеля валялись тряпки в лотке возле унитаза. Животное, конечно, стрессовало в такой ситуации, но исправно ходило на импровизированную подстилку.

Прошлая жена назвала пса «Тень». «Неважно, что имя не мужское, зато красивое», – объяснила она, – «Я до десятого класса тоже думала, что тюль – «она», «моя», а оказалось, что он мужского рода. Весело же?» Кирилл согласился, но после расставания со своей второй половиной немедленно псину переименовал и стал называть животное просто «Тварь». Беззлобно. Ну а что? Звучит коротко, к тому же похоже на первую кличку и главное, по существу.

– Тварь! Ты где?

Кирилл только сейчас осознал, что ни разу не увидел пса за всё утро.

«Убежал что ли?» – мечтательно подумал он.

– Тварь!– позвал он ещё раз и прямо с тряпкой в руке пошёл искать мопса.

Он заглянул за шторы, за диваны, за шкафы, за комод. Принюхался, вспомнив, что не выводил пса гулять со вчерашнего утра. Но потом, поднеся к носу тряпку, которой натирал кухонные панели и так и не выпустил из пальцев, понял, что сломанный орган не давал ему обонятельной информации.

Он открыл балконную дверь, повернув с треском рукоятку при этом, слегка переживая, что мог запереть животное на балконе. «С другой стороны», – размышлял он, – «тот точно бы не стесняясь, гавкал и царапал своими когтями балконную дверь изнутри». Наглости Твари было не занимать.

– Это что за мать твою за «Крёстный Отец»! – вскрикнул Кирилл, когда открыл дверь, неожиданно для самого себя, припомнив Марио Пьюзо, «Крёстного отца» и эпизод с любимой лошадью продюсера.

На полу, в пластиковом тазике, испачканном кровью, лежала или, скорее, стояла голова собаки. Её глаза были слегка приоткрыты, а через щели век коричневой, заметно высохшей радужкой, на Кирилла глядела смерть.

В зубах у собаки был свёрнутый в несколько раз окровавленный клочок бумаги. Мужчина, скривившись, протянул руку, взял двумя пальцами за кончик листка и словно выхватил его из мёртвой пасти. Дрожащими руками он развернул записку.

В ней, на лазерном принтере, были напечатаны, а потом местами заляпаны кровью, слова: «Ты скоро будешь в этой кастрюле, если не вернёшь то, что принадлежит мне».

Кирилл затрясся ещё больше. И теперь уже точно не от похмелья, а от увиденного и от прочитанного. Хоть он и был не из робкого десятка, но такие перформансы любого бы привели к нервному срыву.

Резкий стук в дверь заставил его подпрыгнуть. Сначала Кирилл подумал, что всё уже началось. Что такое «всё», он не осознавал полностью, но точно знал, что ничего хорошего. Потом резко выдохнул и вспомнил про пиво. Точно! Это всего лишь доставщик. Его только здесь сейчас не хватало, но делать было уже нечего. Кирилл плотно закрыл балконную дверь, покрутил в руках окровавленную записку, потом швырнул её на комод, вытер руки о мокрый халат, откашлялся и прошёл к двери, громко ступая мокрыми пятками по полу.

– Это не моё дело, конечно, – заговорил курьер, пока Кирилл отсчитывал наличку, – но вы к врачу обращались? – Он покрутил пальцем у своих глаз, словно намекая на Кирилловы синяки. – У меня деверь такой же разукрашенный пришёл после пьянки. Поначалу вроде бы ничего, а к вечеру вдруг бац и помер. На вскрытии сказали, что аневризма мозга. И, кстати, я бы больше сегодня на вашем месте не пил.