Через окно, литой забранное решеткой.
А на дворе сыром в кучах гниет листва,
Там, у ворот стальных, слева от полисмена,
В мраморе ледяном высечены слова:
«Дом душевнобольных. Округ Санта Елена».
СТРАНА ЧУДЕС
Где-то в старой Англии, в Девоне,
Осенью, средь медленных улиток,
Женщина сидит на теплом склоне
И плетет венок из маргариток.
Книжка рядом, мнет собой травинки,
В ней знакомо все, и так все пресно.
Разговоры в ней, одни картинки…
Только детям это интересно!
Завтра она едет, коли стужа
На поля не грянет, на посевы,
Поиграть в крокет с сестрою мужа,
С герцогиней, в замке королевы.
Танцы будут там под звуки свинга,
Кукольный раёк с Шалтай-Болтаем,
Там есть настоящие фламинго,
Там ежей семейство под сараем.
Послезавтра все должно быть чисто
У нее в гостиной, как в музее, —
Шляпника, модистку и стилиста
Пригласила чаю выпить с нею.
Женщина хихикает, находит
Для веночка крепкую травинку:
«Как стилист на зайца мой походит,
А модистка – на морскую свинку!»
Не забыть сегодня из Чешира
Заказать, купить, доставить снова
К завтраку того полфунта сыра
В виде головы кота смешного.
Прошлый сыр был съеден – уши с носом.
От кота единственная малость
На лице на бывшем, на раскосом,
Сырная улыбка лишь осталась.
А сегодня по реке далекой
Вверх плывет далекая байдарка…
Небо с облаками-поволокой…
Как же скучно… Боже, как же жарко…
И момент пришел, момент прихлынул:
Вдруг через её лужок-поляну
Кролик пробежал, и кролик вынул
Что-то из жилетного кармана.
Падает венок и книжка мнется,
Через лес из дуба и из тиса,
Позабыв про все, вдогон несется
Тридцатитрехлетняя Алиса…
…«Дорогой, смеяться ты до колик
Будешь над рассказом вот над этим:
Приблазнился мне сегодня кролик,
Представляешь? – в бархатном жилете!
Я – за ним, девчонке только впору
Бегать так, сама теперь не рада,
И нашла под деревом я нору
У восточной парковой ограды.
Я – стыжусь – сама была готова
Следовать за кроликом сначала,
В нору лезть, безумная корова…
Но потом одумалась, не стала.
Постояла пять минут над нею.
Завалить её, я полагаю…
Кто-нибудь еще сломает шею!
Сделаешь?» – «Конечно, дорогая».
FOR PRESENCE OF A HORSESHOE
Не было гвоздя —
Подкова пропала…
…
…
Враг вступает в город,
Пленных не щадя,
Оттого, что в кузнице
Не было гвоздя.
Цел был гвоздь —
Подкова не слетела,
Лошадь не споткнулась,
Лошадь уцелела.
Лошадь уцелела —
Командир живой,
А за командиром —
Всадники стеной.
И на поле битвы,
Конницей смятен,
Был разбит противник,
Взят противник в плен.
Пленные в оковах,
И для них стоят
Вплоть до горизонта
Виселицы в ряд.
Ну, а коль противник
В город бы вступил?
Приступом взял крепость,
Армию б разбил?
Все читали дети,
Что в такой черед
Было бы всё так же,
Лишь наоборот.
Результат погибших
Изменить нельзя,
Был ли или не было
В кузнице гвоздя.
ДЕТСКИЙ ХОР
Длины, и ширины, и глубины
Был полон день. По площади собора
Плыла весна, рожденная из хора,
И хор летел, рожденный из весны.
Потоками недавнего дождя
Промыт был город. Дети шли рядами
И ангельскими пели голосами,
По главному проспекту проходя.
Какой был это праздник для детей!
Их голоса входили в промежутки
Вокруг ладов простой пастушьей дудки
И двигались и с нею, и за ней.
Мелодия была так весела,
И так прекрасны голоса их были,
Что взрослые невольно выходили
На улицу, забыв свои дела,
Вслед за детьми. Но тут же, устыдясь,
Вновь ювелир садился за огранку,
Вздохнувши, плотник шел назад к рубанку,
Цыган – к цыганке, и к княгине – князь.
А хор летел стремглав и прямиком,
А хор покинул стены городские,
В ворота вышел главные стальные
И замолчал, как срезанный ножом.
И снова онемели небеса,
Но в воздухе звенела отчего-то
Последняя ликующая нота —
Потом клялись – почти что полчаса.