Так здесь и рабы есть?!

- А что бедняжки-то? Нечего было войной на нас идтить, таперича и рабствуют, - буркнула кухарка.

Для меня новость оказалась сюрпризом. Крайне неприятным сюрпризом. Моё сознание не принимало этот страшный рудимент общественной жизни ни в каком виде. Виноваты, не виноваты…

- Ох, жалко девчонку, погибнет она. Слышали, господин Абилар двух жен похоронил? К лешему не ходи, и ее сгубит, - вдруг заохала кухарка. Я застыла, чувствуя, как покрываюсь мурашками.

- Не наше дело. Как госпожа Фиона скажет, так и будет. А уж что там дальше случится…

- Да волку лысому понятно, что случится, - негромко перебила другую служанку Стефка. – погибнет девка. Этот зверь ее попользует, да и конец наступит, не выдюжит она. Говорят, он через порчу и заклинания силы забирает. А если в храме – то и все законно. Покойничек хозяин не удосужился о дочери позаботиться и наложить запрет на извлечение дара, а такой вопрос только родители решают. Поэтому… - Она замолчала.

А меня пробрала оторопь. Это ведь обо мне? То есть, если систематизировать информацию, получается, есть некий чел, проще говоря, ухажер Мари, который просит ее руки. Ладно бы, если так, с кем не бывает, все женятся, замуж выходят. Да только кандидат на руку и сердце имеет славу душегуба. Простые служанки не постеснялись его зверем назвать.

И дар. Что за дар? Кстати, мэтр Вински, мой лекарь, тоже что-то говорил о нем. Вроде бы как он у меня есть, только небольшой.

Идем дальше. Этот дар – ценный, и его мой жених явно заберет. А потом меня попользует, как выразилась служанка, и я сгину.

В груди сдавило. Попала я, так попала! Мне и дома неплохо жилось. За что?!

Факт, что Мари Кастри не просто оказалась под колесами телеги, а сделала это намеренно. Значит, что-то знала о своем будущем, о женихе и о его планах на нее. И предпочла смерть.

Я тихо отошла от кустов и направилась к дому, Фиона, наверное, уже когти рвет, меня ищет. Так и оказалось, она стояла на крыльце и тревожно озиралась. Заметив меня, зло прищурилась.

- Где ты ходишь?

- Яблоки нарвала, - показала ей два яблока, сорванных по дороге.

- Идем, нам пора поговорить.

Она привела меня в свой кабинет. Слишком мужской и слишком пафосный, из чего легко сделать вывод, что когда-то он принадлежал отцу Мари.

Я присела на небольшой диван и подняла глаза на мачеху, ожидая, что она скажет.

Фиона прошлась по ковру. Остановилась и усмехнулась своим мыслям.

- А ты хитрая, я только сейчас начинаю это понимать. Мари, ты ведь подстроила свое смертоубийство, ты ведь жульничала? Так?

Я нахмурилась, даже играть не пришлось. Эта дама всерьез считает, что несчастная падчерица понарошку бросилась под колеса крестьянской телеги?

- О чем вы, матушка? – Спросила я.

- О том, что через неделю состоится твоя свадьба с господином Абиларом. И ты не отвертишься. Поняла?

Я застыла и испуганно опустила голову.

- Матушка.

- Какая я тебе матушка? Пока был жив твой отец, я еще терпела, но сейчас запрещаю говорить это слово! Ты обязана обращаться ко мне как и полагается – госпожа Фиона.

- Хорошо, госпожа Фиона. Только что за спешка? Почему так внезапно? Я совершенно не знаю этого господина, да и не желаю выходить замуж, - в груди зашевелилась злость. Она нарастала, крепла, будоражила…

- Что ты сказала? – Вкрадчиво спросила мачеха. Обыденно так, спокойно, словно погодой интересовалась. И я пропустила удар.

Пощечина была такой сильной, что я завалилась на диван. Фиона рванула меня за волосы и ударила еще раз. Кажется, я заработала синяк.

Первым моим побуждением было встать и ответить ей. Хлестко, с размаху, от плеча, как следует. Но…