574567-му удалось направить преследуемых в противоположную от небесного города сторону. Но что самое главное – людей вели туда, где пласты ресурса не так уж и глубоки, и уже там, на «мелководье», предстояло расправиться с ними. Словно небесный невод смертельными сетями гнал он к неминуемой гибели вымирающую рыбу под названием «человек». В сопровождении тысячи бесчувственных рыбаков.

Здания, которые успевали сообразить, что происходит, отскакивали в сторону, но если их задевало, то сдирало часть бетонной шкуры лезвиями чистой энергии. Нерасторопные же сначала обращались в решето, затем и вовсе в ресурсную труху.

Бултыхнувшись в переплетения чугунного моста – наследие ушедшей эпохи – пара разделилась. Мужчина сбросил акулью форму, превратившись в крупного дельфина, чтобы свободнее плыть сквозь толстые швеллеры, но даже так часть имитированного тела выступала наружу. Девушка вторила ему. Двигались они, словно призраки, свободно скользя сквозь непроницаемый чугун. Вынырнув из моста, они окунулись в выставленные эскалаторы, затем прошли насквозь десятки автомобилей, поезд, башенный кран, несколько памятников архитектуры и стел. Совершенно беспрепятственно они двигались сквозь все экспонаты этого музея под открытым небом, но без возможности уйти на глубину в надежде нырнуть в толщу стоящего за музеем здания, чтобы сократить путь. Молния поливала стеной, и каждый раз им едва хватало сил успеть ускользнуть из-под очередного разряда.

Только миновали музей, как их чуть не задело группой ракет, которые разворотили то самое здание. Пришлось нырнуть в закрома Неботкацкой аллеи, а оттуда – на Атомную магистраль. Увы, но это было ошибкой: при всей своей неуязвимости они оба схлопотали немалую дозу радиации. Когда молния посыпалась на этот вечный двигатель, проходящий сквозь весь город, то устроила взрыв такой силы, что всё радиусе пятисот метров разворотило. Беглецы уже были на достаточном удалении, чтобы не погибнуть, но не на достаточном, чтобы укрыться от ударной волны, что буквально вышибла их из ресурса, подбросив в воздух. Дельфинья оболочка костюмов, слепленная из ресурса, соскользнула с тел и бесформенными шматками полетела в разные стороны, но как только в падении хозяева костюмов приблизились к земле, притянулась обратно, словно железная крошка к магниту, вернув исходную форму. Погоня продолжилась.

Клумбы турбин сменились роддомом светил и огня, давно умолкшие кровогенераторы помогли немного ускориться за счёт своей массы, что декомпенсировало забытое всеми медное болото. Утёсы стравленных гигабайт, замаячивших впереди, сулили уход от погони, но десяток шаровых молний превратил те в кодированный фейерверк. Небоскрёбы Мёбиуса, парившие в воздухе, оказались хорошим прикрытием, но ненадолго. Ещё до того, как они рухнули, сам ресурс зашевелился, точно огромный организм, почувствовавший в себе паразита. Наружная архитектура, словно море, заколыхалась водной гладью вслед за фундаментом, на котором она стояла. Начался шторм. Здания карикатурно растягивало, превращая в сплошную волну кирпича, железа и бетона, которая, обрушиваясь, била куда придётся из-за невозможности обнаружить беглецов.

Сие действо, сопровождаемое шквальными молниями, походило на апокалиптическое буйство искусственной природы. Раторы более высшего порядка взмыли в воздух, а те, чья конструкция была попроще, пошли на ресурс – как и вся остальная область этого города. Такой мощи люди вряд ли смогли бы противостоять, даже с костюмами.

Это жуткое цунами было огромно, но локально, и имело меньшую скорость, чем беглецы. Поэтому, к счастью для них, в момент формирования этого ужаса они уже покинули опасную зону. Дистанция между охотниками и добычей начала увеличиваться. Появилась надежда. Несмотря на ранение, Ноябрь прикладывал все усилия, чтобы поскорее добраться до точки отправки в Небесный город. Датчики костюмов фиксировали сокращение толщи ресурса. Глубина становилась всё меньше, причина могла быть только одна: они находились в биотехпромзоне. Месте, где все земные элементы перегоняют в новое единое состояние – ресурсное. Из-за особенностей производства эта часть города всё ещё оставалась натуральной, за исключением технологического инвентаря, оборудования и некоторых элементов строений.