Ха! Можно подумать, он из жадности разгоняет окрестных парней! Просто, деваться некуда. Выкуп за красоту Лотты должен быть таким, чтобы не только хорошенько поправить приданое Вильмы, но и остальную семью не разорить тратами на две свадьбы подряд. А еще ж мальчишек в люди выводить… Э-эх!

Добрый рыцарь переживал зря. Несмотря на задержку, к ярмарке они успели вовремя. Удачно стали с телегой в зерновых рядах. Оставив возницу ждать покупателей, рыцарь отправился по своим делам. Надо было посмотреть в оружейных рядах новый нож для сына. Надо было прикупить у кожевников новых ремней. Много чего надо хорошему хозяину.

Дочек рыцарь отпустил одних. Жена мало того, что втиснула ему эту ораву, так еще и снабдила длинным списком по своим женским делам. Ленты, тряпки, кухонное баловство… Нет, поесть-то он вкусно любил, но разве же мужское это дело, ходить по рядам, принюхиваясь к перцу и шафрану?! Пусть дочки этим займутся, будущим хозяйкам такие знания – не в тягость.

За дочек рыцарь не боялся. В родном городке, да еще и втроем, им вряд ли грозили неприятности. Вильма – девушка серьезная, за сестрами присмотрит. Опять же, здесь на каждом углу если не старый отцовский друг, так добрый сосед. Редкому заезжему в обиду не дадут.

***

Лотта шла за сестрой, с интересом оглядывая ярмарку. Казалось бы, сколько раз бывала (ну, в самом деле, не в глуши же они живут), а каждый раз все иначе. И, вместе с тем. Все, как обычно. Вон торговец брецлями пробирается со своим лотком сквозь толпу. Румяные, ароматные, посыпанные крупной солью… Кто спокойно пройдет мимо такого лакомства?! Разве что те, у кого совсем уж денег нет.

Лотта покосилась на Вильму, не сжалится ли? Сестра, перехватив ее взгляд, упрямо поджала губы. Впрочем, Лотта на нее не обиделась. Деньги, что позвякивают у Вильмы в кошеле, они ведь не ее, а матери. Рядом вздохнула Хилле. Малышка, хоть и почти невеста уже, иногда бывала еще по-детски непосредственной. Вот и сейчас не сумела сдержать свое разочарование.

Мелькнула мысль, что можно было бы купить не три. А только один брецель, для Хилле. Уж из-за такой-то мелочи мать вряд ли стала бы сильно ругаться. А уж малышка дала бы им отщипнуть по кусочку. По небольшому. Но Вильма упрямо смотрела перед собой, не позволяя сестрам поддаться искушению и не поддаваясь сама. Лотта вздохнула, сестра вообще стала редким сухарем с той поры, как родители Бента отказали молодым в свадьбе.

Поначалу плакала все время, в потом, словно окаменела. Тем более, что отец Бента, хоть и заявил, что нищая невеста его сыну не нужна, помолвку разрывать не спешил. То ли не хотел рубить все концы, пока не найдет Бенту кого-получше, то ли ждал, пока соседи, отчаявшись, выдадут замуж Вильму. Ведь в первом случае отец девушки мог подать на него в суд и потребовать откуп, а во втором – судом можно пригрозить ему самому. Формально, договор нарушила бы семья невесты и откуп полагался бы с них.

Как бы там ни было, о мелких шалостях можно было забыть. Лотта жалела сестру и не хотела причинять ей еще больше огорчений.
- Ой, смотрите, - воскликнула Хилле, - там гадалка!

Гадалка совершенно не походила на смуглокожую номадку в пестрых юбках, как их представляла себе Лотта. Дородная женщина средних лет с добрым, слегка простоватым лицом удобно устроилась у трактирной стены. Движения ее рук были неожиданно проворными, почти неуловимыми. Карты ложились на застланную фартуком землю, словно бы сами по себе.

Храмовники учили, что гадать – грех. Творец каждому из своих детей отмерил его судьбу, и сколько ни гадай, обойти ее не получится. Только принять с надлежащим смирением. Однако, люди упорно продолжали верить, что знание грядущих неприятностей поможет их отвести. Мелкие и более крупные монетки щедро сыпались ворожее на колени.