«Пожалуй, давно пора навестить старого друга,» - решил аббат Пиус после некоторых размышлений.

- Эй, брат Хубертус! – Позвал аббат своего келейника. – Скажи брату келарю, чтоб зашел ко мне со списком насущных нужд. Мой старый знакомый по-дружбе выхлопотал мне аудиенцию у Его Светлости.
- У самого герцога?! – Ахнул брат Хубертус, старательный, но временами недалекий толстячок. Порядочность и преданность брата Хубертуса в глазах аббата многократно перевешивала мелкие его недостатки.
- Да, у Вильгельма-Августа. Есть шанс значительно поправить наши дела. Так что зови, давай.
- Сию минуту!

Служка убежал, а достопочтенный задумался еще крепче. До отъезда надо было отдать распоряжения, чтобы братья усилили в наблюдение за округой. Для осуществления задумки нужна была ведьма. Возможно, не одна. Желательно, молодая и здоровая. И если в молодых недостатка не было, то здоровье несчастных после общения со светскими дознавателями обычно оставляло желать лучшего.

«Совсем эти бургомистры распоясались!» - Ворчал аббат Пиус, в ожидании брата-келаря подписывая очередное распоряжение. – «Хоть сам ловчие отряды рассылай. Ох, доведут они меня когда-то до греха!».
 

2. Глава вторая

«Лотта, где тебя носит?!» - отец уже начинал откровенно сердиться. Мало того, что в простую, казалось бы, поездку жена навязала ему весь курятник – всех трех дочерей, так еще и возились вечно с одеваниями-переодеваниями. А, между тем, на ярмарке зевать нельзя, кто первый приехал, тот и выхватил лучшее.

На его зов из дома выбежала средняя дочь – Лотта, на ходу завязывая ленты. Старшая Вильма уже чинно сидела на повозке, заплетая косы младшей. Хоть кто-то умеет ценить отцовское время! Дождавшись, когда дочь запрыгнет на повозку и усядется рядом с сестрами, рыцарь тронул коня и дал знак вознице.

Тихо поскрипывая колесами, повозка покатилась в сторону города. Девушки позевывали, пытаясь урвать еще пару минут сна. А отец с тревогой поглядывал на восток, где по краю ночного неба уже разливался румянец зари, и злился на навязчивую жену.

Вот зачем, спрашивается, она так уперлась? Ладно, Вильма засиделась в девках, того и гляди перестарком назовут. Ей себя показать – первейшее дело. А вот Лотта с Хилле вполне могли бы остаться дома, в конце лета в хозяйстве каждая пара рук на счету. Опять же, если он не сумеет повыгоднее сбыть часть урожая, вся поездка пойдет на смарку. Без прибыли не будет хорошего приданого, а без приданого не будет свадеб, сколько ты на ярмарке личиком не красуйся. Вон, Вильма – яркий тому пример.

Старый рыцарь недовольно фыркнул, вспоминая историю старшей дочери, ставшей предметом соседской распри. А он еще, дурак, радовался, когда второму соседскому сыну подфартило попасть на службу в замок самого герцога! Но стоило зазвенеть первым монетам в кошеле у Бернда, как его отец тут же забыл и многолетнюю дружбу, и доброе соседство, отказавшись от своих обещаний. Приданое им, видите ли, маловато! А ведь Вильма лучшие годы потеряла, ожидая со службы его непутевого сына!

Да и остальные девчонки пострадали. Хилле пятнадцать скоро, девица в самый возраст входит, а перед ней две старшие сестры в очереди толпятся. Ладно, Лотту, не зря считавшуюся первой красавицей округи, он неоднократно успел бы сбыть с рук. Но история со старшей дочерью поставила крест на его планах. Выдавать младшую вперед старшей означало навсегда опозорить Вильму, лишив ее всяких надежд на замужество. Поэтому приходилось отказывать женихам. Или они отказывались сами, услышав сумму выкупа, которую отец хочет получить за красавицу-дочь.