Так или иначе, задача коммуникации наших нацкадров была решена. Конечно, никакие занятия и лекции с семинарами так не учат, как реальные отношения и разговорная практика с погружением в языковую среду. Что и произошло с нашими азерами. Мотивации им хватало. Вот, что наиболее интересно, они прочно следуют установке своей семьи. Сказано «учись» – учатся. Сказано «возвращайся» – выполняют без намека на сомнения. При этом использует любые доступные средства. Не чураются помощи, сами стараются быть благодарными. И это не циничный прагматизм или приспособленчество. Это, скорее, интуитивное партнерство. Много интересных ситуаций было связано с подобным общением. И я не раз буду возвращаться к этим замечательным персонажам.

⠀

– Что, вкусно, Раджаб? Хорошая говядина?

– Да, хорошая.

– Еще бы, когда это свинина.

Пшенка с горохом – еще тот коктейль. И название у него звучало как-то неприлично – «каша горохуевая».

Отдельно капуста – съедобно, отдельно картошка в любом виде – это счастье. Но когда это вместе… это бигус.

– Короче, чтоб они у меня были не хуже русских придурков.

Спиртное военнослужащему противопоказано по состоянию здоровья, причем любое и любому. И дело не в том, что у всех такое плохое здоровье. У кого-то может быть даже очень хорошее. Просто оно непременно будет испорчено командиром – в случае выявления «употребления спиртных напитков по личным вопросам». Эта провинность возведена в армии, особенно в военных училищах, в ранг, пожалуй, наихудшей. Хуже может быть только расстрел караула, не дай бог. Если самоволку или еще какое-либо нарушение можно было хоть как-то объяснить, упаковать в легенду, как все там всех бросили или все у всех повыходили замуж, со спиртным такое не прокатывало. Самый простой способ – не попадаться, поскольку не пить – это самый сложный для военнослужащего вывод. В моей курсантской практике было несколько довольно забавных эпизодов.

Начнем с того, что вкуса водки до армии я не знал, но имел о нем представление. Оно складывалось из нескольких факторов. Первый и самый яркий – это лицо моего отца в момент употребления водки. Оно почему-то морщилось, особенно сильно в районе губ, как у стеклодува, выдувающего невидимой трубкой очередной стеклянный графин. И по этой причине становилось слегка несимпатичным. Второй и самый болезненный фактор, – последствия праздника, судя по которым, водка – это просто землетрясение, только действующее очень избирательно. Третий фактор – положительный: под спиртное и закусочку собиравшиеся на праздник родственники очень хорошо пели, вспоминая при этом такие старые и редкие песни от первого до последнего куплета, чтобы потом, с утра, забыть даже их названия. То есть водка – это одновременно средство для памяти и от памяти.

Конечно, с такими представлениями я был абсолютно не готов к первой дегустации. А прошла она случайно и в совершенно непрогнозируемой ситуации. На первом курсе зимой наше отделение получило боевую задачу. Нам было поручено произвести траурный залп на похоронах офицера. Получили оружие, сели в автомобиль Урал-4320, ставший впоследствии моим любимым по целому ряду причин, и поехали. Холодно, в кузове грузовика вообще всегда почему-то очень холодно или очень жарко, промежуточный вариант не предусмотрен конструкцией автомобиля, едем. Понятно, что церемония непростая, занимает время, мы все на взводе, в смысле при оружии. Построились, по команде сделали три залпа – и снова в автомобиль. Какое-то время сидим, смотрим, к автомобилю быстро подходит мужчина, видимо, кто-то из родственников умершего, и быстрым движением протягивает в кузов бутылку водки, за ней вторую. Население кузова оживилось. Предложения отложить выпивку на потом или выбросить бутылки за борт не поступило. Потому решили выпить сразу, на ходу, без закуски, из горла. Что значит решили? Если честно, то мыслей вообще никаких не было. До сих пор помню этот вкус почти безвкусного морозного пощипывания с отрыжкой через нос в виде послевкусия. Первая сделала круг и закончилась. Я тогда еще подумал: «Интересно, кому досталось больше всех?» Про себя помню только, что сделал два нормальных глотка. Между первой и второй, как говорится, паузы вообще не было, так что две бутылки разошлись быстро, махом. Ехали гораздо веселее, благо по прибытии удачно дошли до казармы, сдали оружие тоже без последствий и внеплановой стрельбы. И все-таки «спалились». Только палево это было каким-то приятным, поскольку коллективным, а потому безответственным. Я давно заметил, что любая безответственная движуха приятна по определению. Командир взвода слушал доклад «замка» о результатах поездки и, разумеется, учуял «русский дух». После разборки, как нам потом рассказали, был сделан единственный правильный вывод. Произошло коллективное пьянство, о котором лучше умолчать и не поднимать шум. Нам приказали отдыхать, что мы и сделали. Представляете, какой кайф?!