– Натэниел тебе рассказывал о своих проблемах?

– Я знаю, что это такое, Анита, – когда хочешь какого-то прикосновения и лишен его. Я столетиями был во власти мастеров, которым плевать было, чего я хочу или что мне нужно. Ты любишь Натэниела, и он любит тебя, но от неудовлетворенной нужды любовь в конце концов может прокиснуть, как молоко на жарком солнце.

– И эта твоя демонстрация – просто от доброты сердца. – Я голосом показала, как мало я в это верю.

– Он пытался тебе сказать, рыбонька, но ты не понимала.

– Не совсем уверена, что понимаю сейчас.

– Но ведь мое маленькое представление тебе помогло?

Хотела я сказать, что нет, но это была бы ложь, а вампиры обычно ложь чуют, так чего стараться?

– Неприятно это признавать, но ты прав, помогло. Больше так не делай, но ты сумел донести свою мысль.

– Правда? – спросил он, сползая по дивану и еще больше переплетаясь с Натэниелом.

Если тому и неловко было находиться с таком тесном переплетении с голым мужчиной, он этого не проявлял. Уточняю: голым мужчиной, который не из наших любимых. Неужто всего лишь рывок за волосы заставил его так полюбить Байрона? Так сильно ему было это нужно? Или я так сильно пренебрегала его потребностью?

Байрон ничего такого не делал, чего бы не хотела делать я. Ничего не сделал плохого. И что плохого, если Натэниел будет связан во время секса, который у нас и так бы был, без связывания? Что тут такого ужасного?

Я смотрела на двоих льнущих друг к другу мужчин, видела мирное довольство на лице Натэниела, и поняла, что была очень самоуверенной. Я полагала, что если придет конец нашим отношениям, то разорву их я. То есть это я его брошу за излишек требовательности, или излишек… чего-нибудь. Сейчас до меня вдруг дошло, что это он может меня бросить – просто за то, что я недостаточно внимательна к его нуждам, и от этой мысли несколько сжалось сердце. Я же его люблю, люблю по-настоящему. Не могу себе представить свою жизнь без него. Так, тогда на что я готова, чтобы его сохранить? Насколько далеко согласна пойти и нужна ли мне в этом помощь? Однажды у нас с Байроном уже был секс. Я питала от него ardeur. Может ли Байрон меня научить, как быть для Натэниела госпожой? Может, да, а может, и нет. Но его демонстрация одно доказала: мне нужен кто-то, кто мне покажет, как устроен Натэниел. Мне бы и в голову не пришло, что простой рывок за волосы с некоторой приложенной силой вызовет у него такую восхитительную реакцию.

– Как-то ты слишком глубоко задумалась, возлюбленная.

– О твоем маленьком шоу задумалась. Ведь ты же именно этого хотел?

– Я хотел тебя завести, но не вижу в твоих глазах, чтобы это случилось.

Настала его очередь хмуриться.

– Ее не так-то просто увлечь, – сказал Реквием.

– Она любит, когда двое мужчин сразу.

– Не любые двое мужчин, – возразил Реквием. – Точно так же, как и одиночный мужчина ей не каждый подойдет.

– Ребята, вы про меня говорите так, будто меня здесь нет. Мне это чертовски не нравится, чтобы вы знали.

– Прости, рыбонька. Я просто надеялся, что это зрелище – мы с Натэниелом – как-то на тебя подействует.

– Подействовало. Оно меня озадачило.

Байрон засмеялся, и от этого лицо его стало моложе, мелькнуло тенью на нем, каким он мог быть в пятнадцать лет, когда его нашел вампир и сделал так, что шестнадцать ему уже никогда не будет.

– Озадачить – такой цели я перед собой не ставил.

Я пожала плечами:

– Ну, извини.

Он покачал головой:

– Ну, да. Я не действую на тебя в эту сторону.

– Как и я на тебя.

Он снова засмеялся:

– А секс был прекрасный.

– Но тебе бы больше понравилось, если бы это был Жан-Клод.