Такому же детальному и вместе с тем натурфилософскому анализу Лапуж подверг причины расовой деградации Великого Рима: «Римляне римлянам рознь. Римлянин III в. до н. э. – это гражданин города Рима, гражданин – то есть не инородец, проживающий в городе, и не раб. Две последние категории, впрочем, принадлежали, почти без исключения, к соседнему италийскому населению. Римлянин III в. н. э. от первого унаследовал лишь название».

Великая Римская империя пала в результате расового смешения – вот окончательный приговор классика: «Латинская литература богата упоминаниями о масти. Римляне эпохи упадка и их наложницы изображены поэтами и историками – первыми больше, чем вторыми».

Далее автор вполне однозначно высказывается о славянах: «Все остеологические и исторические факты указывают нам в славянах общность долихоцефальных и белокурых народов <…> в России самым чистым является великоросский элемент. Это он расселен по Сибири, где новое население является более благородным, чем население любого великого народа Европы».

Любопытно отметить следующее замечание Лапужа: «По славянской эпохе лучшим гидом всегда выступает Богданов». Эту фразу, мы полагаем, нужно хорошо усвоить всем знатокам русской истории, так как французский ученый безоговорочно признавал статус основоположника отечественной антропологической школы Анатолия Петровича Богданова.

Жорж Ваше де Лапуж был также пионером в области целой новой отрасли естествознания – расовой психологии: «В облике каждого человека есть черты, свойственные только ему и не позволяющие спутать его с кем-то другим. То же самое можно утверждать и относительно его психологии. Человек, являющийся синтезом бесконечного числа предков, позволяет отнести себя к какой-то категории. Даже если он не представляет собой четкого типа, можно, по крайней мере, сказать, к каким расам он имеет отношение. Данную классификацию легче всего провести для тела – в этом нам помогают инструменты и глаза. Что касается такой тонкой материи, как психический тип, то он индивидуален для каждой расы и для каждой человеческой категории».

Каждый из нас, приходя в мир, обладает своим психотипом, который одновременно является синтезом психотипов бесконечного множества предков. Мысли и действия человека основываются на опыте бесчисленного легиона погребенных предков. Он впитал в себя все, что чувствовало, о чем думало, что желало человечество на длинном отрезке родословной, который связывает личность – через миллионы лет, посредством миллиарда всевозможных предков – с первыми сгустками живой материи.

Человек не может избавиться от бесконечного могущества предков. Он не может поменять черты своего лица, он не может игнорировать то, что управляет его мышлением, что заставляет его волноваться так же, как волновались и реагировали его предки. Орудие, которое в нем таким образом размышляет и действует, у другой расы совсем другое <…>.

Значит, психические черты рас формируются точно так же, как физические – исключительно благодаря выживанию одаренных индивидов. И следовательно, психология расы неизбежно довлеет над психологией индивида. Именно в этом заключаются фундаментальное понятие дарвиновского монизма и противоположные ему мечтания о девственной душе, измышленной философами.

На наш взгляд, данное определение можно считать каноническим и совершенно не утерявшим своей актуальности до сих пор. Кроме того, ученый обозначил основные принципы эволюционной психологии, а также одним из первых понятие нации сформулировал не на культурно-языковом, но именно в биологическом понимании: «Нации не являются ни сообществами, членами которых становятся по выбору, ни клубами по интересам, куда вступают, заплатив взнос. Такой взгляд присущ основной массе публицистов, о политиках я не говорю – у них никаких собственных взглядов нет.