– Кто это? На какую фирму он работает? Ах, на эту, ну тогда можно подойти. Вот на эту!? Да пошел он к черту!

Люди не хотят знать, кто ты, что ты из себя представляешь, что ты есть и что ты можешь и умеешь, всем интересно на кого ты работаешь, сколько ты стоишь и сколько это займет у тебя времени. На этих выставках в гостиничных холлах, дешевых клубах люди не приходили смотреть на работу, поэтому и выставлялись не таланты, а люди, которые в состоянии в принципе все это организовать. Но жили эти коллективы за теми, кто держит сферу не организационно, а продуктивно. Все держалось на тех, кто работает, ибо, если бы ничего не происходило, не за чем было бы расти и хвосту. Эти собрания – аппендикс всей структуры.

Я замерз и устал. У меня обветрены щеки и руки. Завтра кожа станет черствой, образуются рубцы, как от ожога – это неприятно. Давно нужно было купить перчатки, черт, это происходит из года в год.

Дома я съел еще немного лазаньи. Хотел пойти спать, было около девяти часов. В дверь позвонили. Это была соседка снизу, пожилая женщина, живущая со своей сестрой. Я ее особо не знал, мне она не мешала, я был не столь общителен, чтобы, по крайней мере, раз в месяц заходить к своим соседям.

– Здравствуйте. Мне неудобно к вам обращаться, но мы готовим сейчас ужин. Поздно, не правда ли? Вы, наверное, спали… У нас не оказалось в доме соли. А вы единственный сосед, которого я знаю здесь хорошо.

А мне было стыдно. Видел бы меня еще кто-нибудь. Хоть фотографируй на память: уставшее бледное лицо с отчетливыми синяками под глазами. Я не брился два дня, прическа была растрепана, рубашка небрежно выпирала из под черного свитера, я так медленно открывал и заметно медленно соображал, что она могла подумать с большей вероятностью, что минуту назад меня ударили по голове молотком, я свалился с десятого этажа, только что перерезал себе вены и вылез из ванной в белой рубашке и черном свитере. Конечно, она могла подумать еще кучу разных вещей, в которых то, что я спал, должно было стоять на последнем месте. Была бы она по активнее, так сразу после того, как я распахнул перед ней дверь, убежала к себе звонить в скорую помощь, милицию. Наверное, она была очень вежливой. Я попытался быть вежливым так же.

– О, что вы, я только что вернулся с работы – вот тут она себя и выдала. По ее выражению лица можно было сразу определить, что же она подумала:

– Какой бедный молодой человек, какая каторжная у него работа, да он умирает у меня на глазах. – Но я продолжил:

– Конечно, я сейчас принесу – у меня была полная солонка. – Сейчас. Заходите.

Она зашла с видимым испугом и опаской. Но нет, я не был маньяком, у которого в ванной консервируются люди. Я живо сходил на кухню и принес ей солонку.

– У вас хорошая квартира, уютно очень, – она просто не видела гору грязного белья в ванной – у вас только нет женщины, я чувствую. Спасибо за соль. Если хотите, заходите к нам поужинать через часок.

Какая милая женщина. Приглашает на ужин незнакомого мужчину, который лет на тридцать младше ее. Я не спустился. Через час я видел уже третий сон. Продолжать работу я не стал. Я воспользовался старым методом просветления мозгов и мыслей – просто хорошенько выспался. Впервые я выключил свой мобильный телефон и вытащил кассету из автоответчика. Сегодня я был тверд как камень и никуда уже не торопился.

Небритый, нелепый, и все с теми же синяками под глазами проснулся в непонимании: зачем в принципе здесь нахожусь. Я положил руку себе на лоб. Неужели так долго спал, что у меня от этого заболела голова? А какой вчера был хороший вечер, вот бы еще разок прочувствовать это. Но я не доделал, сегодня было нечего показать. Рывком я скинул одеяло на пол. Медленно встал с кровати, прошелся по нему и зашел в ванную.