Апранка. Среди представителей этой человеческой расы иногда встречаются сказочно красивые люди, вот как эта девушка. Недаром центавриане, большие ценители красоты, часто «заказывают» себе невест из звездной системы Апра.

— Новенькая, — протянула красавица, в свою очередь разглядывая меня. — Что ж, новенькая, зря ты это сделала.

— Зря? — растерялась я.

— Меня здесь не любят. Или любят – это как посмотреть… — усмехнулась девушка грустно.

— Ты громко кричала, тебя должна была услышать охрана. Почему они не отреагировали?

— Наивное создание! Это происходит с их разрешения.

Апранка усмехнулась еще раз и недружелюбно посмотрела на меня, транслируя всем своим видом: «Оставь меня в покое». Как ни странно, эти колючесть и недружелюбие только расположили меня к ней. Я хотела задать еще один вопрос, но надзиратель возвестил, что обед окончен, и пришлось разойтись по рабочим местам.

Остаток дня я то и дело поглядывала на эту странную девушку. Даже когда она надевала уродливый защитный костюм и маску, все равно что-то разительно отличало ее от остальных арестантов. Не будь мои способности заблокированы, я бы уже знала, в чем дело, а так приходится только строить догадки.

Тип, которого я угостила пинком, мрачно зыркал на меня, но ни он, ни его приятели не только не подошли ко мне, чтобы проучить, но даже и слова не сказали. Я пару раз нарочно проходила мимо них, давая возможность как-то отреагировать, но и это не сработало.

С каких пор я неприкосновенная личность? Разве не для того меня сюда отправили, чтобы я скорее сломалась и побежала вымаливать прощение у Хальда?

Под конец дня загадка была решена. Когда смена закончилась, и мы сдали защитные средства и костюмы, я немного замешкалась, проходя у навеса, и уловила обрывок разговора охраны.

— …У красноволосой уже минус на балансе. У Хальда на нее зуб?

— Да нет, просто воспитывает. За ней велено присматривать, чтоб никто ее и пальцем не тронул.

— Правильно, трогать можно только старшему!

Они рассмеялись, а я отошла, чтобы не портить себе настроение.

Вот почему никто со мной не разговаривает – я на мусорке особо оберегаемая особа. Хальд хочет испытать меня трудом, но не хочет, чтобы меня касался кто-то кроме его самого… Если судить по первому дню, «мусорщики» лишены прогулок, нормальных обедов и ужинов, а вместо медитаций в середине дня просто сидят на скамьях и разговаривают, а это не способствует хорошему самочувствию. Ничего, я перетерплю и привыкну. Не будет же он держать меня здесь вечно?

Вечером я планировала разузнать у Птички, знает ли она о красивой апранке, работающей на мусорке, но усталость после дня без медитаций оказалась сильнее моего желания разобраться в ситуации. Да еще и психолог после ужина невыносимо нудно расписывал, что любое преступление может быть прощено, если совершивший его раскается. Слушая эти скучнейшие нравоучения, я еще сильнее захотела спать.

На следующий день я продолжила наблюдать за апранкой. К ней приставали не только арестанты, к ней цеплялись и охранники. Надзиратель, контролирующий, как мы работаем и как себя ведем, и тот позволил себе ущипнуть ее за подбородок, когда она подошла к нему спросить о чем-то.

И ладно приставания: можно понять, когда красотке не дают прохода. Но девушку выделяли всеми способами, и это было похоже на травлю. Ей не дали сесть на скамье, когда пришло время обеда, а когда она пошла к столу за бутылкой воды, какой-то прыщавый парень обогнал ее, забрал две оставшиеся бутылки и ушел, демонстративно отпив из каждой. С ней не разговаривали, а некоторые даже плевали ей под ноги, когда она оказывалась рядом.