– Ладно, пойдём. – расстроенный Олег быстро согласился. – Надо мне только позвонить. Предупрежу, что позднее приеду.

– Ох, да. – согласился отец. – Звони. Я пойду, а ты догоняй.

Вечерело. Небо очищалось от уже темнеющих облаков, ветры сдували их, как пух с одуванчиков на лугу. Большой красный диск Солнца на западе оставил от себя узкий серп, и своими косыми лучами подсвечивал убегающие облака, так что их края приобрели оранжевые оттенки. Река тихо шелестела вдали, унося на север своими водами дневное настроение, и Алымовы, отец и сын, медленно шагали по пыльной обочине дороги к остановке. Ситуация с автомобилей Алымова-младшего испортила день.

– Ты не переживай, Олежка. Починят, неужто не знаешь деда Лёню? – ободряюще говорил Виктор Иванович своим низким голосом.

– Да, может, и починят, но ведь суббота. – Олег досадливо сморщился, на его лице появились складки, на высоком лбе, под глазами, на щеках. Отец мельком взглянул на него, и хмыкнул.

– Боишься, что дед Лёня в загул уйдёт? Не переживай, не уйдёт.

– Да как не переживать-то? Ленка хотела, чтобы мы прокатились завтра по городу, шопинг, понимаешь? – Олег просветлел, выпрямился, вспомнив о жене, о сынишке: «Как-то они там? Небось, ждут, не трезвонят, терпеливые».

Алымов-старший шёл рядом и размышлял. «Похож Олежка на маму, ой, похож. Даже морщинки там же проступают. И внук растёт добрый», – Виктор тоже улыбнулся и взглянул на сына. Олег заговорил первым.

– Никитос просил в парк пойти, столько всего летом в парке.

– О! Конечно, игры – это замечательно. Но ведь есть такси?

– Да, такси… Такси дороже, чем на своей тачке. И вещей меньше возьмёшь, и вообще… – Олег снова помрачнел. Отец похлопал его по плечу.

– Олежка, парень, что ты так переживаешь, два или три дня побегаете на своих двоих, ничего страшного не случится ведь! – Алымов как мог, пытался успокоить Олега. Сложная настала жизнь, непонятная.

– Ладно, отец. Поеду на автобусе, куда деваться.

– А что же своими гаджетами не воспользуешься?

– Так до Кисловки же проезд стоит как полёт на Луну, отец! Что ты, в самом-то деле! – Олег одновременно и возмутился, и посмеялся. Какой же отец дремучий! «Да, это тебе не Союз… сели-поехали…» – Олег вспомнил далёкое детство, вспомнил, как всей семьёй добирались сюда пешком, а он, удобно устроившись на шее родителя, глазел по сторонам. Мама, молодая, стройная, весёлая. Живая. Руки светлые, мягкие и тёплые. Голос звенит.

– Не грусти, Олежка, – отец как-то сразу понял мысли сына.

На замечание сына о своей бытовой отсталости он и внимания не обратил. Конечно, дремучий дед, сто лет в обед. Карту свою до сих пор на комоде прячет, ходит по магазинам с бумажными деньгами да с мелочью. Очередь собой тормозит, когда сдачи нет на кассе. А часто теперь такое происходит. Все же нынче с картами да телефонами. И скидки у них, и бонусы, кэшбеки. Запутаешься. Но люди всё же добрые, иногда кто-то скидкой поделится, кто-то скажет: – «Ой, давайте уже я оплачу, там всего-то семь соток, подумаешь…» – и протягивает кассирше свою пластиковую карту. Или телефоном тычет сразу. Куар-код. Вот!

Улица Победы. Они стояли на остановке, под навесом. Проступили первые звёзды на очистившемся небе. Белые ночи не такие уж светлые, и мимо проезжавшие редкие легковушки слепили глаза яркими фарами.

Автобус, наверное, задерживался на переезде. Олег заметно нервничал.

– Глянь, на севере что-то светится, – постарался отвлечь сына Виктор.

– Так лето. Белые ночи, ничего удивительного, – отмахнулся Олег.

– Нет, нет, Олежка, глянь же, это где-то на краю Кисловки.

– Где-где? – вяло заинтересовался Олег.