– Нет. Мы пришли к выводу, что фразу, идущую в начале рецепта, не следует понимать как иносказание.

Нахмурившись, Либрок развернул свиток и вчитался в строки, что за десять лет успел выучить наизусть:

«Чистая, умиротворённая душа, согласная отказаться от молодости и жизни в пользу старости и смерти – основа заклятья, без неё невозможно создать метаморфа».

– Хотите сказать, что обладаете недостаточно «чистыми» душами, чтобы сварить зелье? – скептически хмыкнул Либрок. – Или что варить его надо много лет: пока не наступит старость?

– Нет. Одной из составляющих зелья должна являться человеческая душа, – услышал он тихий шёпот своих пешек.

«Мальчишки толкуют о жертвоприношении! – догадался Либрок и страшное подозрение закралось в его душу: – Уж не для реализации ли древнего рецепта приносят жертвы фанатики «Возрождения»? Призыв Василиска – для отвода глаз, а на самом деле верхушка секты мечтает о захвате власти?!»

Его охватило глубокое возмущение, что кто-то пытается претворить в жизнь его идеи, да ещё раньше, чем он сам добился успеха. Однако по здравом размышлении Либрок отринул свою версию, как несостоятельную: Василиск – всего лишь миф, его фанатики – горстка глупцов-убийц, и лишь он стоит на пути великого открытия.

– Итак, нам нужна молодая девушка? – хладнокровно уточнил Либрок.

– Согласная добровольно отдать свою молодость. Полагаем, если она состарится на наших глазах, напитав зелье своей жизненной силой, то оно заработает. Возможно, ей придётся не только состариться, но и умереть.

– Добровольность – понятие растяжимое, – оскалился Либрок. – Шантаж, угроза близким – и добровольность обеспечена.

Молодые маги синхронно качнули головами:

– Не выйдет, нужна настоящая добровольность, не связанная со сторонними обстоятельствами. Грубо говоря, девушка не должна принудительно жертвовать собой ради других, и не должна стремиться к смерти от горя, ведь недаром сказано: «умиротворённая душа».

Свирепея, Либрок прорычал:

– Вы предлагаете мне дать объявление: «Требуются счастливые, всем довольные юные девушки, согласные мигом стать дряхлыми старухами во славу науки»?!

– Как-то так, хоть вполне сойдут и юноши, – согласились маги, и на их головы обрушились гром и молнии:

– Думайте над альтернативами, осуществимыми на практике!

Молодые учёные посмотрели в спину уходящего старшего мага мстительными злобными взглядами. Как только за Либроком закрылась дверь, Краск стремительно повернулся к товарищу:

– Отраву для крыс экономке передал?

– Да, и по её горячей просьбе сделал состав максимально ядовитым, а его действие – необратимым даже с помощью целительской магии. Крысы – жутко прожорливые зверьки и переносчики болезней, а в замке в последние дни буквально нашествие этих мерзких вредителей.

– По словам экономки?

– Именно. Ты же знаешь, клятва не позволяет нам хоть как-то вредить своему «хозяину», а вот полезные для него дела творить не запрещает, – ухмыльнулся Унир. – Например, помогать его домочадцам бороться с грызунами.

– Тем самым домочадцам, дочь которых он принудил стать его любовницей, а потом убил, чтобы та не родила бастарда-полукровку, – поддержал Краск. – Да, крысы – мерзкие тварюшки...

– Как думаешь, «трагическая гибель любимого наставника» – достойная причина уехать из столицы и тихо скорбеть в своём захолустном поместье? Никто особо подозрительный за нами не увяжется?

– Не увяжется. Никто же не знает, какие свитки мы увезём с собой. Жди нас, столица, мы ещё вернёмся!

...

Спустя три года, в отдалённом уголке королевства Дистиния...

В малую комнату для завтрака ворвался возбуждённый Унир: