– А почему вон того человека не угостили? – тихо спросила сестра у Норберта.

– Это музейный работник. Присматривает, чтобы кто-нибудь не спер ценный экспонат.

– Все равно, стоило пригласить его за стол, раз он здесь…

– Ну вы посмотрите, какая она у нас наивная! – умильным шепотом обратилась Лионелла к соседу справа. – Не то что всякие там современные девицы… Глупенькая, зато не знает, чего не надо!

Илси ссутулилась, глядя в тарелку.

«Тетку мало убить», – опять подумал Норберт. Его угнетало тошнотворное сознание собственного бессилия.

День рождения почти взрослой дочери – это отличный повод собрать в неофициальной обстановке своих приближенных, повнимательней присмотреться к ним и попытаться вычислить: кто же против тебя работает? А в том, что кто-то метит на его место, губернатор больше не сомневался. Он разгадал план неизвестного конкурента: специально нанятый профессиональный убийца, прошедший обучение в Тренажере, должен совершить в столице Чантеомы серию преступлений, что, во-первых, скомпрометирует Харо Костангериоса в глазах Премьер-Губернатора (показав, что он якобы не контролирует обстановку в своей области), а во-вторых, снизит его рейтинг (в народе уже начали циркулировать слухи: мол, у простых венедийцев появился неуловимый защитник, который расправляется с бандитами, в то время как губернатор для этого палец о палец не ударит). Безусловно, убийцу кто-то информирует. В ночь полицейской операции тот затаился, позапрошлой ночью прикончил шесть человек, прошлой – еще одиннадцать, но не в центре города, наводненном усиленными патрулями, а на окраине. Жертвы – хулиганы со стажем, завсегдатаи полицейских участков. Складывалось впечатление, что убийца попросту издевается над губернатором! Кто-то его информирует, в этом сомневаться не приходилось. Вопрос – кто?

Играя роль радушного хозяина, губернатор исподтишка наблюдал за гостями. Иногда тайный враг может выдать себя взглядом, жестом, случайной обмолвкой… Он собрал здесь тех, кто с наибольшей вероятностью мог претендовать на пост правителя Чантеомы (при условии, что Харо Костангериос окажется в слабой позиции). Все они не слишком умны, рано или поздно враг себя обнаружит. Кое-кто начинал нервничать под пристальным взглядом губернатора, но это еще не показатель… В таком деле лучше знать наверняка – чтобы раздавить именно того, кого надо.

– Как тебе нравятся императорские покои? – повернулся он к Карен.

– Типичная для императорских покоев обстановка.

М-да, он-то рассчитывал поразить ее воображение… Не прекращая зорко следить за физиономиями гостей (иные чувствовали себя стесненно – хороший признак), объявил:

– А сейчас будет жаркое!

Жаркое не несли, и он нахмурился: не любил, когда прислуга проявляла нерасторопность. Гости с фальшивым оживлением переговаривались. Из соседнего помещения донесся резкий звук, словно что-то уронили, топот, вскрик… Да что там происходит?.. Дверь распахнулась, и через несколько секунд все голоса смолкли, а губернатор ощутил внезапную дурноту – потому что вместо лакея в проеме стоял Мехтобий Гусл. С топором.

Психопат был грязен и небрит, его большое, младенчески-розовое лицо лоснилось в свете кристаллообразных плафонов, на вывернутых губах темнели болячки. Он тупо огляделся и наморщил лоб. Новый министр финансов, сидевший к нему ближе всех, выронил одиноко звякнувшую вилку.

– Порублю… – гнусаво произнес Мехтобий, качнувшись вперед. – Порублю кого-то…

– Нор, пистолет есть? – тихо спросил губернатор.

– Нет, – так же тихо отозвался сын.

На этого оболтуса ни в чем нельзя положиться: когда не надо, таскает оружие с собой, а когда надо – забывает дома. И куда смотрит охрана?! Он всех разгильдяев повышибает с работы… если останется жив. Мехтобий морщил лоб и озирался – выбирал, с кого начать. «Он не должен меня убивать, – все еще противясь парализующему страху, подумал губернатор, – ведь это же я спас его от суда… Он меня не убьет… Нет, не убьет…»