С севера Децию обнимают пышные сады, разбитые вокруг стен виллы Розетта, загородного особняка семьи Пальмароза. Фруктовые деревья, живые изгороди, цветники, увитые плющом беседки видны с каменной террасы Дворца Воспоминаний, на которую мы под предводительством Бенвенуто поднимаемся к ожидающему нас управителю княгини Лавинии. Он домовик, как и Веккьо, но средних лет, вальяжного вида и в пышном одеянии, достойном управителя какого-нибудь королевского замка. Веккьо, внизу на площади занятый выгрузкой багажа, оглядывает важного собрата с ревнивой настороженностью. Тот же мановением пухлой руки направляет на помощь старому домовику троих слуг-людей.

– Маэстро Донни, – когда мы, преодолев десять каменных ступеней, оказываемся рядом с ним на террасе, княжеский управитель низко кланяется. – Я – Канио. Приветствую вас в Деции от имени семьи де Пальмароза и особенно моей госпожи княгини Лавинии. Она ждет вас, когда вы разместитесь. До моей госпожи дошло, что вы еще не подыскали себе достойное жилье в городе. До тех пор княгиня приглашает вас воспользоваться гостеприимством Дворца Воспоминаний. Прошу за мной.

В своих длинных одеждах он чинно семенит, показывая дорогу во внутренние покои. Симонетта и Фьоретта оживленно переглядываются.

– Мы будем жить здесь! – восклицает Симонетта, всплескивая руками. – Никогда еще мы не жили в таком богатом палаццо.

– В двух шагах от такой красивой дамы, – мечтательно тянет Сандро.

– И ее сына, князя, правителя города, – язвительно добавляет Симонетта, – который живенько тебе что-нибудь отмахнет мечом, если ты будет непочтителен с его матушкой.

– Я сама почтительность, – начинает Сандро, но Бенвенуто оборачивается и одаривает всех нас строгим взглядом.

– Ну-ка, цыц! – говорит он сердито. – Не мечтайте, мы скоро упорхнем из этой золотой клетки, как только подыщем удобный дом в городе. А до тех пор ведите себя прилично и не позорьте меня перед князьями.

С серьезными лицами, послушно опустив головы, мы киваем в ответ на строгое замечание учителя. Симонетта и Сандро переглядываются и тихонько хихикают, стоит Бенвенуто отвернуться. Я же достаю из кармана и кручу в пальцах листок бумаги, который перед отъездом из Терции дал мне Фабио Натале, кузнец из ремесленного квартала. На нем Фабио записал имя мастера, к которому посоветовал обратиться в Деции, чтобы заказать детали для улучшенной модели «Стрижа».

– Он умеет работать без субстанции, хотя сам он из созданий, – сказал мне Фабио. – Вас, я знаю, такие мелочи не смущают, так что с ним вы найдете общий язык.

– Это ведь эльфийское имя? – поглядев на бумажку в моей ладони, спрашивает Фьоретта,. – Доротео Белаква.

***

Реджино Тоска.

Над Децией расстилается плат звездного неба. Улицы и площади уже обезлюдели, только слышна перекличка ночной стражи. Внутренний двор Дворца Воспоминаний затемнен. Лишь по углам стен в железных креплениях горят факелы, распространяя блеклый синеватый свет. Он не рассеивает темноту, факелы – иллюзия, охранные заклинания от тех, кто может попытаться среди ночи проникнуть в палаццо.

Но одно окно на третьем этаже, там, где находятся спальни, приоткрыто специально для меня. Защитное заклинание снято и витая кованая решетка отомкнута. Прокравшись в темноте вдоль стены, я взбираюсь по плющу, увившему деревянную опору вокруг окна, и, держась в тени, заглядываю в комнату из-за занавесок. В случае опасности я готов взобраться выше и уйти по крыше, но комната выглядит мирно.

На камине горят свечи в бронзовых шандалах. Отбивают время старинные часы. В глубине виднеется кровать под бархатным бирюзовым балдахином. Прямо напротив окна у туалетного столика перед овальным зеркалом сидит монна Лавиния, расчесывая частым гребнем свои великолепные волосы. Тяжелые пряди цвета липового меда плавно стекают на плечи и спину. Княгиня одета лишь в свободную жемчужно-серую накидку поверх обшитой кружевом белой сорочки, что не удивительно, ведь час уже поздний.