Вещица еще очень похожа на индийский музыкальный инструмент. Я наслаждался их звучанием в Калькутте на фестивале. Rudra Veena.

Два резонатора соединенные грифом. Струны; детали настройки, да все очень похоже.

И все с такой любовью оформлено, особенно детали настройки, ручечки в виде микро-цветочков. А в них еще меньшие камушки. Как я и думал, «сокровище». На этот предмет можно медитировать как на икону. Произведение искусства для произведений искусства.

Юки начала свой доклад словами – «Один дельфин может заменить пару спутников и метеостанций, если с ним нормально договориться. Дельфины всегда заранее ощущают землетрясения, цунами, магнитные бури. И этот список можно пополнять тем, что еще дельфины заранее ощущают. А мы нет, не ощущаем. Мы не ощущаем, что можно получить от заранее ощущающих дельфинов. А они и это ощущают. Должно брать науку в помощь.

Задний двор монастыря выливался в сад, где росли сливы и чай. Через сад тропа вела к скале и шла вдоль скалы, как след от дедова зубила, так что ночью лучше не соваться.

Тропа вела к коллекции пещер, от которых у меня волосы дыбом встают при вспоминании. Побывал я только в одной, но другие, я думаю, не лучше. Пещера называется «Ночное поле». По прибытии мне дали день отдохнуть. Дедушка Так еще протестировал мое внимание, а ночью мне завязали глаза и отвели в Ночное поле. Сказали, что лучше пока не снимать повязку. Закрыли дверь в пещеру и ушли. Так начался кошмар. Не знаю, сколько я пробыл, не знаю, когда я снял повязку, скорее всего я сошел с ума. Когда я спал или думал, что сплю, приносили еду и воду. Кромешная тьма очень скоро перестала быть таковой.

События становились все ярче и ярче. Я проживал какую-то новую жизнь вперемежку с воспоминаниями. Разговаривал с умершими родственниками, с иными дрался.

Я узнал-таки, что может твориться в голове без внешнего мира.

Ощущение, что мозг без внешней пищи изголодавшись, звереет и нападает сам на себя.

Пещера была достаточно просторной. Можно сравнить, наверное с большим залом храма Святого Франциска, где можно по эху определить, в какой части находишься. Можно петь, кричать, плакать, реветь, в общем, что душе угодно, в конечном непонимании зачем. Приходила мысль, что я здесь до конца жизни, перебирая в душе за что. Из всех наломанных дров, за какие именно я отбываю пожизненное в Ночном поле один. Конечно, проклиная себя за совершенные дела. Временами декларировалось, что и поделом.

Дедушка как-то рассказал про книгу, где указаны те, кто посещал эти пещеры, не всегда по своей воле. Царские отпрыски, важные особы с неприличными двору склонностями. Полководцы, герои войны с пошатнувшимся рассудком.

Гениальные художники с желанием совершенствовать свое и только свое.

В книге рассказывается о возможных коррекциях. Но сам процесс почти недостижим для любого. Достижения Архатов, которых ты видел в зале определяется несколькими поколениями, их деды и прадеды уже были Архатами.

Мозг и тело отлично от других людей. Даже форма головы иная от развития определенных частей мозга. Это как вырастить еще один палец. Представь сколько нужно труда и времени, чтобы изменить вид мышления. Например, мыслить не словами, а цветом, не кадрами, а одной картиной.

Поэтому коррекция мышления – это условно, в книге этого нет. Но тот, кто продолжает составлять ее, сказал мне, «коррекция» значит не пополнять внимание, а организовывать пространство для ее концентрации. Одно дело при помощи игл и изоляции изменить у человека желание красть.

А вот видеть параллельно со сном или ощущать все пять стихий одновременно, и картины таких художников за деньги не купить. Они могут лечить больных точным расположением цветов и линий. Для таких коррекций здесь в пещерах у посетителей уже должна быть голова иной формы. Дедушка Так расхохотался, понимая назревший во мне вопрос, и заранее сказал,