– Рита хотела свой дом, – я словно заступаюсь за свою подругу, – я её понимаю. Понимаю, почему она так спешила и почему была так упорна.

– Конечно, ты её понимаешь! Вот она и таскала тебя всюду за собой, чтобы получить места в спецотряде.

– Рик, – я неуверенно тяну к нему руку, так, словно он не мой друг, а дикий зверь.

Дотронувшись до его плеча, я борюсь со страхом. Хоть Рик и говорил спокойно, но что-то в его интонации меня пугало и настораживало. Словно он был зол на меня.

– Я не могла оставить всё так, как было. Рите её жизнь в заводском районе тоже не нравилась.

Рик хмыкнул:

– Это я заметил. Она бросила меня, перед смотрами. Впрочем, ты это и так знала.

– Она сказала мне об этом, когда мы уже состояли на службе в отрядах. Сказала, что не хочет жить в доме твоих родителей.

Я старалась сказать мягче, но для Рика это была болезненная тема. Он обхватил голову руками, сдавливая её с такой силой, будто боялся, что она вот-вот лопнет.

– Нужно было лишь немного потерпеть, мы вместе пришли бы к этому! Зачем нужно было так торопиться!

– Наверное, ей очень не терпелось получить свою крепость, что защитит от всех невзгод. Что-то, что будет принадлежать только ей.

– Видимо, это так.

Рик, спустя время, разжимает пальцы, и поднимает взгляд к тусклым лампам потолка. Он молчит и больше не спорит со мной. Мои слова нашли отклик в нём, или он просто не желал продолжать спор, боясь, что он перерастёт в ссору.

– Как она? Ты так ничего мне не рассказал, когда я звонила.

Рик испускает вздох, и не сразу отвечает, севшим голосом:

– Я сам ничего не знаю.

– Что? Как не знаешь?

– Вот так, – Рик закрывает глаза рукой, – у меня не получается часто звонить домой. От родителей только сообщения получаю, что с Ритой всё в порядке.

Рик дергает плечами и говорит шепотом:

– Я сам не знаю правды, что с ней и как она. Родители были против того, чтобы я её привозил к ним, тем более ухаживать за ней в таком беспомощном состоянии. Мне пришлось умолять их, иначе ей пришлось отправиться к собственным родителям, а эти твари…

Рик замолкает, а после ещё тише продолжает:

– На самом деле, я прекрасно понимал, почему она приняла такое решение. Мои родители неплохие люди, но к тем, кто употребляет наркотики, они относятся предосудительно. Считали, если у Риты такие родители, то и она сама недалека от этого.

– Я надеялся, отговорить её от смотров, – голос Рика, начинает дрожать, – до последнего верил в это, но ничего у меня не получилось.

– Почему…– мой голос меня не слушался, а мысли путались, – почему ты не дал мне возможность увидеться с ней? Я же просила тебя!

– Лив, – Рик поворачивается ко мне, – я не знал, как родители отреагируют на твой визит. В нашем районе, военных не любят, если ты успела это заметить. Даже мои родители ненавидят всех, кто носит чёрную форму, несмотря на то, что их родной сын состоит на службе. У многих в семье кто-то служит, но они продолжают относиться с недоверием и страхом к тем, кто носит чёрную форму. А ты не просто какой-то там сержант, ты капитан спецотряда. Их реакцию несложно предугадать.

– Я боялся, что после твоего визита, они отправят Риту к её родителям, – Рик закидывает голову и устремляет взгляд к потолку, – и тебе боялся сказать правду. Ты теперь злишься на меня?

Слова Рика и правда, разозлили вначале, но его вопрос словно отрезвил меня: он ведь старался сделать лучше, в первую очередь, для Риты. И то, что он служит здесь, самый главный этому аргумент.

– Думаю, ты прав. – Я испускаю вздох, словно мне не хочется этого признавать. – Если так лучше для Риты, то наша встреча с ней может подождать. Я верю тебе.