– А может быть, он о нем все-таки вспомнил, когда тебя не было, и сдал в ремонт.

– Шутишь?

– Нет, не сам, конечно. Поручил помощнику. Почему нет?

– Да? А я об этом как-то не подумала…

– Мы иногда бываем лучше, чем вы нас считаете.

– О! У меня идея, я сейчас увидела его старый аппарат, когда его выбрали, дали казенный, с защитой. А этим он перестал пользоваться. Я, может быть, купила бы новый, но тут уже все программы установлены. Думаю, он не обидится, если я возьму.

– Да, он точно не обидится…, – печально покачал головой Джеймс, но Людмила уже упорхнула и не могла этого заметить.

Она вернулась довольно быстро с тяжелой плоской сумкой, в недрах которой угадывался солидный «мужской» компьютер с диагональю экрана никак не меньше семнадцати дюймов.

– Ого! Тебе помочь? Блок питания не забыла?

– Нет, спасибо, сама справлюсь! Конечно, блок взяла. И мышку.

– Молодец! Садись, поехали! Если, конечно, все?

– Да-да, ничего больше не хочу…

7

Появлению сантехника второй раз за неделю никто не удивился. Вороватое «тыловое обеспечение» было озабочено только тем, чтобы никто не «накапал» военкому, которому, впрочем, не было до этих мелких хозяйственных проблем никакого дела. Очередной призыв обещал «забуксовать» больше обычного, в верхах все чаще звучало слово «мобилизация», которое грозило материализоваться со дня на день. Так что головной боли хватало и без этого.

Статный седой мужчина в надвинутой на глаза кепке лишь кивнул дежурному на входе, который назвать «КПП», язык бы не повернулся. Чемоданчик с инструментами, из которого выглядывали длинные ручки разводного ключа, моток тросика, непонятно, для какой надобности сейчас висевшего на плече сантехника, недвусмысленно говорили о его профессии. Женщины из пищеблока проводили его в столовую, откуда он вышел, спустя полчаса. Прощаясь, он зажал в основательном кулаке, на котором красовалась татуировка в виде половины Солнца и надпись «Вася», мятую купюру, совершенно не таясь, почти демонстративно. Молча кивнул и исчез за поворотом улицы. Вскоре военный комиссариат Дачного района и вовсе опустел, оставив охрану коротать долгие часы дежурства в тоскливом одиночестве.

Впрочем, сегодня скучать как раз не пришлось. Слегка за полночь «дачники» не успевшие отойти ко сну, зафиксировали не очень громкий, но ощутимый хлопок и последующий за этим звон разбивающегося стекла. Но это, конечно, те, кто жил неподалеку. Гул пламени разбавили беспорядочные взрывы, слышимые уже всем поселком, остановившие примчавшихся на нескольких машинах пожарных, в благоразумном отдалении. Нечто, пролетевшее прямо над касками двух смельчаков, попытавшихся подтянуть поближе брандспойт, быстро остудило их служебное рвение.

– Что это было?

– Да, говорят, вчера вояки какие-то ящики заносили, похоже, они и бахнули!

– А-а! Понятно! «Нарушение правил хранения огнеопасных и взрывчатых веществ».

– Точно! Повезло, что они их, наверно, в подвал запрятали, он капитальный, не то, что верх деревянный. А то…

Сочувствующих, среди огнеборцев и начавших собираться на безопасном расстоянии зевак, почему-то почти не нашлось. Здание догорело очень быстро, по счастливой случайности, и благодаря безветрию, огонь не перекинулся на соседние дома и чудом никто не пострадал. За исключением нескольких окон, выходящих непосредственно на пожарище. По всему поселку лаяли псы и звучали сирены запоздавших полицейских машин.

Запах гари, не совсем обычный, проникал через приоткрытые по случаю вечерней духоты, окна. Семен Артемович тщательно отмывал руки с использованием нестареющего средства «Белизна». Едкий хлорный запах он безуспешно пытался заглушить с помощью душистого мыла. Получалось так себе. Зато следов «татуировки», художественно выполненной Ксенией, не осталось совершенно. Одежда и кепка, впрочем самая обычная, носимая доброй половиной местных огородников, на всякий случай была развешана по разным местам. Инструмент… А что инструмент? Редко у какого дачника такого не было. Но приметный тросик все же размотали и растянули вдоль стены гаража.